"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Когда мы появились, от неожиданности командиры сначала слегка оцепенели. Первым опомнился Ивакин – он стал мне докладывать о положении в батарее и о планах обороны занятого рубежа. Все, в общем-то, было хорошо: штабная батарея стала еще многочисленнее и сильнее, чем до войны, и это несмотря на тяжелейший бой, в котором она сражалась на самом острие атаки 47-го механизированного корпуса немцев.
Именно штабная батарея была основной силой опорного пункта недалеко от городка Ружаны (у моста через реку Зельва). Потери в рядах оборонявших берега реки Зельва были страшные – семьдесят процентов людей мы потеряли, но немцы были остановлены. Затем, когда на западном берегу реки скопился практически весь 47-й моторизованный корпус вермахта, был нанесен мощный артиллерийский удар, и от одного из самых сильных и боеспособных
Казалось бы, после того боя батарею срочно нужно было отводить на длительный отдых и переформировывать, но это только казалось, в реальности же она стала еще сильнее: в ряды воспитанных мною бойцов влились потерявшие свои части многочисленные красноармейцы и командиры. Почти двести человек этих, можно сказать, добровольцев приняли участие в том тяжелейшем бою, шестьдесят два из них выжили и пополнили затем ряды штабной батареи. Матчасть батареи в том бою тоже понесла большую убыль, но опять же – за счет отступающих, но не бросивших свои пушки бойцов, удалось даже повысить ее огневую мощь.
Я в некотором смысле мистик и верю в приметы, вот поэтому и решил, что на острие предстоящей атаки немцев опять поставлю эту штабную батарею. Танки танками, но кто-то должен прикрывать их от немецкой пехоты. Люди в батарее закаленные, показали себя в тяжелейшей ситуации – они до последнего будут сражаться, не побегут, бросив на произвол судьбы танкистов.
В плане предстоящих оборонительных действий мне особенно понравилась идея разместить вооруженных трофейными пулеметами бойцов роты старшего лейтенанта Сытина в лесу по обеим сторонам шоссе, которое было перекрыто закопанными танками. Подходы к этим пулеметным гнездам собирались заминировать опять же трофейными минами. Эту идею я тут же поддержал, но, правда, добавил ложку дегтя в этот прекрасный план:
– Фланговый пулеметный огонь – это, конечно, вещь хорошая, но не разбегутся ли эти пулеметчики при первом же выстреле немцев в их сторону? Люди это все новые, командиров, а значит, и контроля за их действиями не будет – все строится только на сознательности и мужестве бойцов. Только, если они такие сознательные, почему не стояли насмерть на прежних позициях? Ведь если бы каждый выполнил до конца свой долг перед Родиной, мы бы сейчас не думали, как остановить немцев так далеко от границы.
Хотя перед этим у меня и был разговор с Фроловым о доверии к присоединяющимся к бригаде бойцам, однако вопрос их лояльности все же продолжал меня мучить. Я думал, что комиссар опять выступит в защиту примкнувших красноармейцев, но теперь неожиданно высказался командир штабной батареи. Он ответил коротко, но его простые слова убеждали больше, чем весь эмоциональный пафос Фролова. Ивакин заявил:
– Товарищ генерал, у меня в батарее сейчас семьдесят процентов бойцов составляют люди, которые к нам примкнули после отступления со своих прежних позиций. Вы сами знаете, как эти первоначально растерянные люди дрались на берегах реки Зельва. И в роте старшего лейтенанта Сытина сейчас такие же ребята – растерянность ушла, есть только ярость к фашистам и страшное желание отомстить за погибших товарищей.
– Ладно, убедил, комбат! Я одобряю ваш план! Только одно будет новшество – я забираю у вас старшего лейтенанта Сытина и часть людей из сводной роты. Что сразу носы повесили? Людей из роты возьму немного – только специалистов-минометчиков. Мы организовываем минометный дивизион, а старший лейтенант будет его командиром. Твоему подразделению будет придана одна из батарей этого дивизиона, в ней целых девять трофейных 81-миллиметровых минометов – чувствуешь, комбат, какую я тебе силищу подкидываю взамен убытия из роты нескольких человек?
Я замолчал и оглядел жадно слушавших меня командиров. Они будто ждали, какую же еще шоколадку им подарит генерал. Но я ничем больше не мог порадовать этих, столь дорогих моему сердцу людей – резервов не было, даже лишних боеприпасов не мог дополнительно предоставить батарее. Пришлось сделать строгое лицо и заявить:
– Товарищи командиры, совещания совещаниями, однако пора действовать. Передовые части седьмой танковой дивизии немцев совсем скоро выйдут к вашему рубежу обороны. Если решили выставлять пулеметчиков в лесу на флангах, это нужно начинать делать немедленно. Срочно заканчивайте оборудование орудийных
Дождавшись утвердительного «так точно», я закончил раздачу распоряжений словами:
– Все, товарищи командиры, начинайте действовать, а мне пора. Михаил Алексеевич, пойдем, выйдем на пару слов.
Распрощавшись со всеми за руку, я вышел из блиндажа, за мной проследовал и Фролов. Я еще не успел и слова сказать, как мой замполит воскликнул:
– Филиппыч, а как же чай? Нехорошо это, генералам тоже нужно иногда быть ближе к людям!
– Некогда, комиссар! Я же не шутил, когда говорил, что фашисты приближаются. Еще час-два, и можно ждать незваных гостей! Ты давай тоже здесь закругляйся и дуй на НП, там срочно нужна мощная радиостанция; пока ее нет, сгодится и АК, перевозимая на твоей персональной полуторке. Быстрей нужно сейчас шевелиться, Алексеич, сам знаешь, что перед своим подходом немцы авиацию вышлют, и тогда полуторка может не доехать до НП. Так что давай заканчивай здесь и быстро с радиостанцией на НП. Я сейчас еще к танкистам загляну, и обратно на наблюдательный пункт, к тому времени радиостанция должна быть уже там.
– Понятно, Юра! Значит, думаешь, скоро начнется?
– Начнется, комиссар! И сейчас мы не из засады, а прямо лоб в лоб столкнемся с лучшими солдатами вермахта. Бой будет страшный, и хоть ты и комиссар, скажу, как думаю – дай нам бог, Алексеич, выдержать их атаку.
На этом мы попрощались с Фроловым, и я в сопровождении Шерхана и Якута, моей, так сказать, роты охраны, направился в конечный пункт этого инспекционного рейда.
Позиции вкопанных танков КВ располагались метрах в тридцати от окопов стрелкового взвода штабной батареи, и к ним были выкопаны ходы сообщения. Так что нам даже не пришлось вылезать из окопов, чтобы добраться до боевых машин; обход получился чисто формальный – ну что я мог посоветовать танкистам, они и без меня знали, как подготовиться к предстоящему бою и замаскировать танк в вырытых капонирах. Я просто пообщался с экипажами, немного пошутил и предупредил, что скоро можно ждать появления фашистов. Одним словом, показал, что новый комкор не чурается передовой, будет находиться во время боя совсем недалеко, а связаться с ним можно будет даже по танковой рации.
Обратно мы возвращались по тем же ходам сообщения и окопам. Вся местность вокруг уже могла быть заминирована, и теперь только таким способом можно было продвигаться. Почти все привезенные трофейные мины были переданы именно на нужды штабной батареи. Пройдя все линии обороны группы Ивакина, мы, наконец, выбрались на шоссе.
Я шел и размышлял, как еще укрепить оборону за то немногое оставшееся до подхода немцев время. Вдруг позади нас раздался треск пулеметных очередей. Ругнувшись про себя – мол, вспомни черта, он уже здесь, – я остановился и глянул назад, но мы прошли уже половину пути, и с этого места ничего не было видно. Чтобы что-то разглядеть и понять, что к чему, нужно было как можно скорее попасть на НП. Крикнув Якуту, шедшему впереди и тралившему, как миноносец, дорогу, чтобы он поторапливался, я попытался по звукам определить, что позади нас происходит. Было ясно только одно – долбили несколько пулеметов, но это были немецкие МГ, и это еще больше все запутывало – у нас-то теперь тоже таких пулеметов много. В общем-то, звуки стрельбы меня особо не обеспокоили, подумаешь, стреляют – ну пугнули немецкую разведку, ничего страшного, главные-то силы немцев подойдут не раньше чем через час. Пока они перегруппируются, пока то да се, пройдет минимум часа два-три, а там уже и вечер близко. Так что основная битва разгорится только завтра, и у нас будет время, чтобы устранить все недочеты в обороне. И главное – это окончание установки трофейных мин и фугасов на самых танкоопасных участках. Да и пулеметчиков в лесу часа за два успеем разместить и заминировать подходы к пулеметным гнездам.