"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26

Шнейдер Наталья

Вот с такими мыслями я приехал в расположение мехгруппы. Сразу же, как поручик Хватов доложил о положении дел и о пятиминутной готовности его подразделения выехать на боевое задание, я стал пытать его о подготовленности оснастки для движения боевых машин по бездорожью и грязи. И в первую очередь меня интересовало положение дел с цепями на колеса – все ли автомобили ими укомплектованы и сколько цепей имеется в резерве. Даже после того как поручик отрапортовал, что каждый автомобиль обеспечен комплектом цепей, а в резерве имеется двенадцать единиц, я все равно не успокоился и, сопровождаемый Хватовым, подошел к стоявшему неподалеку грузовику и приказал вытянувшемуся по стойке смирно рядом с кабиной ефрейтору (наверняка водителя этой колымаги) показать мне комплект цепей на колеса. Я думал, что водитель будет долго искать эти бесполезные с его точки зрения железки, но на удивление, он их довольно быстро достал. А как докладывал мой осведомитель в мехгруппе, водители в беседах между собой называли цепи бесполезными железяками, которые занимают место и все время мешаются. Видать, не застревали новоиспеченные водители в грязи и, по уши забрызганные холодной жижей, не подкладывали под колеса найденные подручные материалы. И это для того, чтобы автомобиль прополз саженей пять. Одним словом, я был удивлен скрупулезным выполнением распоряжения великого князя – чтобы цепи на колеса были всегда под рукой и их можно было достать в течение двух-трех минут. Мое удивление вылилось в объявление благодарности водителю и поручику Хватову. А после этого последовал приказ

выступать. Поручик Хватов, зная место назначения, уже со своим штабом разработал маршрут движения. Так что терять на это времени не пришлось. Я просто отдал приказ начинать движение, забрался в кабину «Форда» и постарался поудобнее устроиться, пока Максим встраивался в середину колонны мехгруппы.

Операция началась в 19–00, задержка в полчаса была вызвана плохой работой служб армии. Недостаточно четко были согласованы совместные действия с привлеченными к операции подразделениями Особой армии. Позже чем нужно началась ложная атака на германские позиции. Но зато потом все пошло как по писаному. Видно, атака, начатая одним из полков XXXI армейского корпуса, развивалась весьма успешно, так как противник снял часть сил, выполняющих роль боевого охранения на нашем участке фронта. Мне об этом доложили разведчики в 18–55, а в семь часов вечера к оставшимся вражеским опорным пунктам выдвинулись пластуны. Ребята сработали быстро, качественно и практически бесшумно. Во время работы пластунов прозвучало всего несколько винтовочных выстрелов и пулеметная очередь. Но это для передовой естественный фон и никакой тревоги в стоящих невдалеке германских подразделениях эти звуки не вызвали. В очищенный от германцев коридор пошли сначала кавалеристы, а за ними и автомобили мехгруппы. «Форд», кабина которого стала для меня уже родной, следовал в общей колонне автомобилей и, в общем-то, ничем от них не отличался.

Армейские саперы поработали хорошо – через колючку и линию вражеских, да и наших окопов была проложена, можно сказать, дорога. По моим ощущением, пассажира, сидящего в кабине «Форда», она особо не отличалась от местных проселочных дорог. Подвеска автомобиля так же скрипела и гремела, а кабину болтало, как будто я ехал на пьяном осле. Когда закончилась дорога, наведенная саперами, ехать стало совсем плохо. Почва уже успела пропитаться водой, и автомобили начали в ней вязнуть. Пришлось в полной темноте ставить на колеса цепи. Сначала это помогло, но через пару верст попался такой участок проселочной дороги, что автомобили начали вязнуть так, что садились на оси. Хорошо народу было много и тяжеленные, с бронированными бортами кузовов, автомобили вытаскивали на руках. Так как передние автомобили нашей колонны благополучно миновали этот кошмарный участок дороги, я понял причину, почему двигающиеся позади нашего «Форда» автомобили вязнут. Конечно, тут играла роль неопытность водителей, но главная причина была в том, что автомобили двигались один за другим и цепями на колесах пробивали глубокую колею. После приказа не ехать по следу переднего автомобиля дело пошло. И мы начали, пускай медленно, но двигаться. За все время движения мехгруппа ни разу не вступала в бой, даже когда преодолевали старую линию обороны австрийцев. Кавалеристы, двигающиеся впереди и в этих условиях быстрее, чем автомобили, частым гребнем прочесали коридор, по которому ползла мехгруппа. Да так, что даже в дзотах на бывшей передовой линии не осталось австрийцев. Проходы в минных полях и проволочных заграждениях, а также мостики над окопами, австрийцы сделали сами, чтобы пропустить идущие в наступление германские дивизии. Их-то они пропустили, но не ожидали, что из ниоткуда появятся русские и с большим удовольствием воспользуются трудами австрийских саперов. Дорога сквозь бывшую линию обороны была даже лучше, чем та, которую соорудили саперы 8-й армии. В том коридоре, который пробили пластуны 9-й кавалерийской дивизии в линии боевого охранения наступающих германцев, мехгруппа, не снижая скорости, проскочила линию обороны австрийцев, которую месяц назад с громадными потерями пытались штурмовать части 8-й и Особой армий.

Дивизию генерал-лейтенанта Бегильдеева мехгруппа догнала недалеко от брода на реке Стоход. Да и то только потому, что на этом месте было запланировано встать на отдых перед следующим этапом операции. Утром по своим маршрутам должны были уходить 1-я бригада и 9-й кавалерийский стрелковый полк. Сам командир дивизии со своим штабом, охранной сотней казаков, командой пластунов, 9-м конно-артиллерийским дивизионом и 5-й ротой самокатчиков оставался во временном лагере. Это был своеобразный резерв, так сказать засадный полк. В деле резерв мог быть использован либо в критической ситуации, или если обстановка сложится так, что нужно будет брать крупный населенный пункт с использованием артиллерии. Конечно, пушки в артиллерийском дивизионе были маломощные, они и рядом не стояли с германской «Большой Бертой». Горные орудия, они и есть горные орудия. Но зато пушки были не очень тяжелыми и в разобранном состоянии перевозились вьючными лошадьми. А здесь, в тылу у противника, где нет развернутых артиллерийских батарей, эти пушки станут господствовать на поле боя. Вот только снарядов к ним не очень много. А куда тут деваться – дивизия пошла в рейд без всякого обоза. Все боеприпасы, пушки и пулеметы перевозили только на вьючных лошадях. Зато кавалеристы двигались быстро и не вязли в грязи. Мы на автомобилях, не отвлекаясь на перестрелки и бои, по этой грязи так и не смогли догнать кавалеристов. Встретились, только когда те встали на привал. Конечно, кавалеристы пошли в прорыв первыми, а мехгруппа через час сорок, но все-таки у каждого автомобиля под капотом был целый табун лошадей, и по логике мы должны были прибыть к реке Стоход первыми. Но при таких дорогах и в темноте вся логика отступает. Кавалеристы двигались без всяких дорог, по стерне, и в этой гонке кони выиграли.

Как только мехгруппа прибыла в лагерь, я сразу же направился в палатку штаба дивизии. И там меня застала новость, которую получили дивизионные радисты из штаба 8-й армии. Известие меня не удивило, но все равно эта новость заставляла корректировать планы рейдов. Германские войска начали наступление и в полосе 11-й армии. Силы противника там были задействованы весьма значительные. Нет, все-таки не зря я направил в полосу 11-й армии Туземную дивизию. К моменту начала германского наступления джигиты уже должны были добраться до зоны ответственности 11-й армии, а значит вполне вероятно, дивизия тоже сейчас находится в тылу у неприятеля. Я подумал, что придется завтра затормозить выход подразделений в рейд, по крайней мере до того момента, пока не свяжусь со штабом Туземной дивизии. С антенной, которую использует дивизионный радиоузел, связаться со штабом Багратиона не получится. Нужно доставать из кузова «Форда» антенну, которую сам сгоношил. С ней-то точно эти убогие искровые радиостанции смогут работать верст на триста. Слава богу, что я успел и для радиостанции Туземной дивизии изготовить такую же антенну.

Остаток ночи провел не просто в ожидании сеанса связи с дивизией Багратиона. Сначала непосредственно участвовал в установке антенны, но не физически, конечно, это было недопустимо для великого князя, а давал руководящие указания. Затем направился в место дислокации мехгруппы, но не отдыхать, а продолжать заниматься прогрессорской деятельностью. А именно еще одним новшеством, которое, по моему мнению, можно было внедрить в этом веке. Задумал я ни больше ни меньше, как сделать из грузовика настоящий бронеавтомобиль. Приснился мне немецкий бронетранспортер «Ханомаг», времен ВОВ. А когда я проснулся, в голове уже сформировалась идея, как изготовить легкие гусеницы и какие грузовики можно будет переделать в бронетранспортеры. В наличии имелось четыре трехосных грузовика. Все они были выпущены германской фирмой «Опель». И, по моему мнению, вполне годились для переделки их в бронетранспортеры.

Двигатели у них были самые мощные, грузоподъемность самая большая из всех автомобилей, которые имелись в мехгруппе. На задние колеса можно было надеть своеобразные легкие гусеницы, изготовленные из брезента. Естественно, это не стальные гусеницы и служить они будут очень недолго, но нам и не нужно долго. Я не собирался затягивать рейд мехгруппы надолго, Через пару дней местные дороги станут совсем непроходимыми для нашей техники, даже оснащенной цепями на колесах. Кавалеристы пускай побуянят в тылу у неприятеля, а на мехгруппу у меня надежда пропала. Хватило ночного марша по этим кошмарным дорогам. Даже с цепями автомобили приходилось очень часто вытаскивать из грязевых ловушек вручную. Теперь я рассчитывал, используя наши самодельные броневики, провести один бой и выходить на нашу территорию. Так что моя задумка о лихих рейдах на оснащенных пулеметами и броней автомобилях разбилась о реалии. Только используя лошадей, можно было добиться мобильности. А это было, пожалуй, главным условием успешного проведения рейда по тылам противника.

В общем-то, судя по зарядившему дождю, мехгруппу стоит выводить из рейда немедленно. Но две причины мешали мне отдать такой приказ. Первая это то, что ночь уже заканчивалась, а днем вступать в схватку с немецкой пехотой, когда наши автомобили не могут двигаться, это сродни самоубийству. А вторая причина то, что ужасно хотелось испытать в боевых условиях свое изобретение. Что я называл брезентовые гусеницы своим изобретением, может быть, на данный момент так и было. А на самом деле в XXI веке я видел нечто подобное по телевизору в какой-то программе, посвященной научно-техническому творчеству молодежи. Вот то, что я точно придумал, это поставить в кузова «Опелей» горные пушки и, двигаясь задним ходом на противника, провести первую в Русской армии танковую атаку на германцев. А что? На кузовах «Опелей» стояли самые толстые из имеющихся бронелистов (20 мм). Горная пушка свободно размещалась в большом кузове «Опеля». Расчеты этих пушек состояли всего из четырех человек, воевали не первый год, а значит, были весьма опытные. Расчет пушки не испугают близкие взрывы и долбежка пуль по броневым бортам их боевой колесницы. Я, конечно, видел минусы такого применения «Опелей» – низкую скорость, которую могли развить автомобили, двигаясь задним ходом; плохую управляемость и соответственно низкую маневренность. Но разве английские танки этого времени были намного лучше? Тоже двигались еле-еле, маневренность ниже плинтуса, броня спасала только от пуль, но даже несмотря на это, они оказались весьма эффективными. В мясорубке на реке Сомме англичане бросили против немцев 49 танков модели Mk.1. Из-за низкой технической надежности на исходные позиции выдвинулось только 32 машины (17 танков вышли из строя из-за неполадок). А из этих тридцати двух, начавших атаку, пять застряли в болоте и девять вышли из строя по техническим причинам. Тем не менее даже оставшиеся восемнадцать танков смогли продвинуться в глубь обороны на четыре версты, причем потери в этой наступательной операции оказались в 20 раз меньше обычных. А в условиях, когда противник уже врос в оборону и имеет в глубине ее мощную артиллерию, продвижение на четыре версты это очень много. Значит, у оборонявшихся была паника, и передовые окопы просто-напросто были брошены. Поняв, что стрелковое оружие бессильно против стальных монстров, пехота бежала под защиту артиллерийских батарей. В нашем случае стрелковое оружие против автомобилей с бронированными кузовами, в общем-то, эффективно. Если даже они будут двигаться задним ходом, подставляя под пули кузова от обшивки, от которых те будут отскакивать, то остаются колеса, которые подвержены повреждениям даже от маленького осколка.

Все время, пока устанавливали антенну, я ломал голову над вопросом, как решить проблему защиты колес от пуль и осколков. И не придумал ничего лучшего, как подвесить на проволоке перед колесами тонкие бронелисты. Небольшой запас их имелся в наличии. Только закончили ставить антенну, как, собрав самых мастеровитых ребят, объяснил им свою задумку, для наглядности нарисовав придуманную конструкцию на блокнотном листе, и приказал к утру обеспечить бронезащиту колес «Опелей». К этому времени сами «Опели» подняли. Их поставили осями на специально сколоченные козлы. Это было сделано для того, чтобы надеть на задние пары колес изготовленные еще в Житомире брезентовые рукава с приклепанными к ним металлическими грунтозацепами. В общем-то, надевать эти импровизированные гусеницы было не сложнее, чем цепи, вот только нужно было вывесить задние колеса так, чтобы они не прижимались к земле.

Еще при формировании мехгруппы «Опели», как самые тяжелые и сложные для вождения автомобили, закрепили за опытными и знающими водителями. Они раньше все были инструкторами «водительской школы». Поэтому я был уверен, что движение задним ходом автомобиля для них не будет трудной задачей. Если водители опытные, то смогут при этом и маневрировать, объезжая препятствия. Правда, как я заметил в этом времени, если водитель подавал назад, то, как правило, высовывался из окна чуть ли не по пояс. А вот это нужно было исключить. Можно смотреть только в зеркала заднего вида (слава богу, на «Опелях» они были лучше, чем на других автомобилях). Еще можно было смотреть в щель бронелиста, защищавшего спину водителя. Привычка высовываться из окна, когда подаешь назад, меня очень беспокоила. Это считай уже инстинкт, и приказом от него не избавишься. И я решил, что водительские двери придется вообще заблокировать, а вместо бокового стекла вставить опять же тонкий бронелист. Пускай водитель смотрит в зеркало заднего вида через узкое ветровое стекло. Решив все это, я направился в образовавшийся на поляне импровизированный техцентр. Там при свете костров механики мехгруппы устанавливали на «Опели» самодельные гусеницы и бронезащиту колес. Там же суетились и водители будущих танков. Остальной состав мехгруппы отдыхал в своих грузовиках под тентами. Только водители и младшие командиры спали в палатках. Подойдя к месту работ, я в первую очередь переговорил с водителями. Затем отослал их отдыхать в палатки. В предстоящем бою основная нагрузка ляжет на этих ребят, и нужно было, чтобы они нормально отдохнули. Затем поручил бригаде, занятой установкой бронзащиты колес, заменить стекло водительской двери на бронелист, а саму дверь заблокировать. Водителей я уже предупредил, что забираться в кабину им придется через пассажирскую дверь.

Поговорить с механиками не получилось. Прибежал вестовой из штаба Бегильдеева с сообщением, что сеанс связи с Туземной дивизией состоялся и расшифрованная радиограмма приготовлена для прочтения великим князем. Это была важная весть, от сведений, полученных из радиограммы, зависела вся стратегия проведения рейдов группой генерал-лейтенанта Бегильдеева. Мехгруппу я уже решил выводить из рейда. Один наскок на противника, и, пользуясь неразберихой и шумихой, поднятой действиями частей Бегильдеева, мехгруппа вместе со мной вырывается из тыловых районов неприятеля. Объект для атаки я уже выбрал. Он располагался недалеко от этого места и был важен для противника, и кавалерией взять его было чревато большими потерями. По данным, которые имелись у разведки 8-й армии, железнодорожная станция, примыкающая с запада к городу Ковелю, охранялась очень хорошо. Кроме того, что там был дислоцирован пехотный батальон австрийской армии, имелась охрана многочисленных складов, которые располагались на этой станции. Например, там находился самый большой продовольственный склад австро-венгерской армии. Все громадные ангары на левой стороне железнодорожных путей относились к этому складскому монстру и под завязку были набиты продовольствием. Но австрийский батальон и многочисленную охрану складов смогли бы без особых потерь нейтрализовать и кавалеристы генерал-лейтенанта Бегильдеева. Не в этом батальоне была основная проблема, а в том, что на окраине станции, дальней от Ковеля, был мощный оборонительный узел, включающий восемь пулеметных дзотов. Страшная вещь – конная лава, атакующая станцию с запада или с севера, была бы скошена в течение нескольких минут. Станцию можно было взять со стороны Ковеля, но это было нереально, слишком большой гарнизон.