"Фантастика 2025-116". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
И я, чувствуя страшный зуд от скорой встречи со старыми знакомыми, сразу же направился к этому самому грузовому отсеку.
— А потом она, как ты свалил… — рассказывал мне Груздь, следуя за мной по пятам, — … чего-то там нажала, и этих пилотов прокрутило, как через мясорубку.
— Чего? — я слегка не поверил.
— Ну, нитки, которыми они были связаны, так стянулись…
— Ааа. Ну, пилоты хоть передали Охотникам готовиться к высадке, как я сказал?
—
— Опыт зарабатывает.
— Неее, я тебе так скажу, — Груздь на всякий случай обернулся, — Свинка эта какая-то чокнутая. Мне кажется, она на них злость просто сорвала.
— Ну да, с самоконтролем у неё проблема, — усмехнулся я, — Главное, что она на нашей стороне…
С этим лазутчик всё-таки был согласен, но добавил:
— Ты всё же, Архарчик, будь настороже.
— Я всегда настороже…
Кстати, там же, на допросе, я узнал от сюнэ ещё одну немаловажную деталь. Если я раньше думал, что этих самых Охотников создали гоблины, чтобы бороться с Изгоями, то всё оказалось гораздо банальнее. Охотники существовали не только у эйкинов, но и у исхюров, и у ноэмо.
Все фракции убивали и похищали новичков друг у друга. Так выбивался ценный пинг, так фракции не давали друг другу расслабиться, и так был неплохой шанс выбить мета-пинг.
Надсмотрщики следили за новичками, Охотники их убивали… Обычный игровой круговорот.
Я остановился у гермо-двери, которая никак не могла закрыться до конца, и пропускала в коридор голоса. Вот она открылась передо мной, впуская шумы и лязганье из отсека.
Вход вёл сначала на балкон, с которого можно было рассмотреть всё помещение. Этот челнок явно был побольше, чем тот, который мы первый раз вместе с Хойро раздолбали.
Внизу так же стояли по краям какие-то ящики, прицепленные сетями, кое-где были свалены груды каких-то запчастей. А в центре, на большом люке, стояла уже знакомая мне зондер-команда из пяти игроков. Эдвард Кинжал и его гоп-компания…
Они были прицеплены тросами к балке на потолке, и я как раз смотрел на крепления и взглядом пробежался по проводам, от механизма и до кнопки в стене рядом.
Люк внизу начал открываться, в отсек ворвался ветер, и игроки, лишившись опоры под ногами, повисли на тросах. Встретили они это с лихим смехом, подкалывая друг друга.
— Ну чего, охота началась?
— Жду не дождусь, чтобы сюнских подстилок нарезать!
— Все знают, какие следы поросятки оставляют?
Им было смешно. Я положил палец на кнопку, Признаться, мысленно я уже отрепетировал много разных речей, какие бы сказал Эдварду Кинжалу…
«Аста лависта, бэйби!»
«Ну что, не ожидали?»
«Привет вам от Великого Очага Человечества, предатели!»
«Это вам плата за измену!»
О-о-о-о, да, у меня есть что им сказать!
— А чего так
— Чего, зассал? Ты ж привязан.
— Да ща снижаться будут, сколько раз уже так было…
Поморщившись от пафоса, заполнившего мои мозги, я улыбнулся. Ладно, болтовня прокатывает только в детских мультиках, а здесь у нас суровая взрослая игра.
И нажал кнопку, наблюдая, как исчезли игроки в светлом проёме. Лишь стегнули по краям, словно кнуты, отстёгнутые тросы… Надо будет спросить у эйкинов, зачем они придумали механизм, где можно одной кнопкой отстегнуть страховочные тросы?
— Кру-у-уть, — наблюдавший за сценой Груздь осклабился, — Кстати, лыбился ты ща, Архар, как эта же сюнка чокнутая.
Глава 23
— О, моя база больше не е-е-е-есть, — хныкающий Хойро прилип к смотровому окну капитанской рубки.
Я, конечно, был рад узнать, что Шугабой и остальные спаслись, но мне тоже было грустно смотреть на дымящиеся руины. Это всё, что осталось от когда-то прекрасной скалы, очень даже гармонично смотревшейся на зелёном пригорке.
Сейчас же скала представляла из себя груду каменных осколков, местами сложившихся внутрь, местами разбросанных вокруг от взрыва. Они густо чадили дымом, а кое-где из-под обломков пробивалось пламя. Некоторые куски отнесло в лес неподалёку, поэтому из деревьев тоже валил дым.
Огонь зловеще отражался в глазах статуи Охрюнны, чья оторванная голова лежала посреди обломков. «Пятачок горит местью», — так бы я назвал эту картину, если бы мне выпал класс художника, и я бы зарисовал этот момент.
— Пеп, ты должен иметь крепость, — твёрдо сказала Пятайя.
Груздь толкнул меня локтем и запыхтел, сморщившись, будто у него был полный рот лимона. Он очень-очень хотел что-то пошутить про «иметь крепость», но знал, что долбанутая охотница его услышит, и, покривлявшись, с грустным вздохом поник головой.
Я усмехнулся. У каждого тут была своя трагедия.
В капитанской рубке здесь было поскромнее, чем в крейсере сюнэ. Приборы располагались не на столе-подкове, а просто на раздвоенном громадном пульте перед обычным стеклянным окном. Перед этим же пультом и располагалась пара кресел.
А капитанское место было в середине, в разрыве приборной доски, где капитан мог спокойно стоять прямо у окна и наблюдать либо невооружённым глазом, либо в спускаемый сверху массивный бинокль.
В него сейчас и таращился Хойро Пеп, вцепившись и болтая повисшими в воздухе ногами. Пятайя же сидела в одном из кресел и, схватившись за штурвал, уверенно вела корабль.
Вот только куда?
— Ты умеешь управлять эйкиновским челноком, Пятайя? — как бы невзначай спросил я, разглядывая приборы.