"Фантастика 2025-124". Компиляция. Книги 1-22"
Шрифт:
И тут почувствовала удар по затылку. Звезды ярко вспыхнули перед глазами, я схватилась за больное место, пытаясь удержаться на ногах, хотела позвать на помощь, но тут сильные руки заткнули мне рот кляпом, а потом на голову надели мешок, крепко связали руки и крылья, чтобы не дергалась.
«Магия, я должна призвать магию», — крутилось в голове, но тут я вдохнула и почувствовала в мешке странный запах каких-то незнакомых специй. Он щекотал нос и заставлял терять ориентацию в пространстве. Меня подхватили на руки и потащили куда-то. Попыталась призвать свою силу, но ощутила лишь что слабый ветерок, который проскользнул вокруг, не причинив никому
В конце концов я просто потеряла сознание.
Глава 34
Я проснулась от ощущения слабости, она была так сильна, что это было даже больно. Я лежала на животе на твердой неровной поверхности, голова повернута направо, руки разведены, будто я распята на кресте. Сознание вернулось, но сил не хватало даже для того, чтобы раскрыть глаза. Где-то рядом слышались голоса, ругань и глухое ворчание, но смысл всего этого я не смогла осознать. Потом все стихло, и я смогла расслышать шуршащие шаги.
Они приближались, и страх прибавил мне сил, я все же сумела распахнуть глаза, но увидела только пожухшую траву и маленький кусочек неба. Я лежала прямо на земле, и одна травинка так и норовила попасть мне прямо в правый глаза, из-за чего я сразу же зажмурилась. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы хоть немного сдвинуть бесконечно тяжелую голову, и оглядеться.
Я смогла разглядеть свою руку, понимала, что это моя, но разум отказывался это воспринимать, она ощущалась совершенно чужой, я не могла пошевелить и пальцем. Вздохнув, осознала, что вся земля вокруг засыпана каким-то порошком, в который я практически уткнулась носом, его пряный запах ассоциировался с чем-то неприятным, но память не желала работать.
Я с трудом заставляла себя сосредоточиться на том, что видела. Итак, рука. Моя обычная рука. Только голая. Кто-то срезал с нее рукав, обнажив до плеча, запястья крепко обмотаны толстыми веревками, и привязаны к деревянным колышкам, вбитым в землю, так что я не смогла бы вырваться, даже если бы у меня были силы. Прислушавшись к себе, я поняла, что веревки сжимают и мою талию, и лодыжки.
И не только.
Скосив глаза чуть ниже, я смогла разглядеть, что и крылья мои разложены в стороны, обвязаны веревками, которые привязаны колышками к земле.
Будто я какая-то бабочка в коллекции чокнутого энтомолога.
Эта мысль так испугала меня, что кровь застучала в висках, сердце забилось интенсивнее, и я смогла дернуться, раз-другой, и закричать:
— Помогите! Помогите!!! Отпустите меня! Развяжите!
Истерика разгоняла кровь, я смогла дернуть руками, а вместе с этим нехитрым действием пришла боль, впившись миллионами иголочек мне в пальцы рук и ног. Гад, который меня связал, пережал кровоток, надеюсь только, это хотя бы поправимо.
— Не ори, тебя все равно никто не услышит, — знакомый голос заставил вздрогнуть и замереть.
С огромным трудом я заставила себя перевернуть голову на другой бок, чтобы увидеть его. Шаман с наглой ухмылкой сидел на узорчатой подушке на земле и с довольным видом пил что-то источающее пар из чашечки тонкого фарфора, наверное, чай.
— Что вы делаете? — опешила я. — Вы не имеете права, я… это не по законам орков! Я чужая невеста.
— Плевать
— Во что? — прошептала я онемевшими от страха губами.
— Что сила и власть над всеми орками всех племен таится в крыльях девы с золотыми крыльями, — у меня сердце сжалось от ужаса. — Старик-шаман полагал, что имеются в виду золотистые камни, которые иногда находят в горах. Говорят, если собрать много этих осколков, можно из них собрать золотое крыло. Он верил, что именно это и имелось с виду в древних легендах. Но я не верил, мне казалось, что это какой-то бред. Будто бы для того, чтобы удержать новорожденных орков от безумия, наши предки поймали сильфиду — мифическую крылатую деву, одаренную силой Воздуха. Они принесли ее в жертву на алтаре Тотемов и отрезали крылья, чтобы заклясть на них своих потомков и заставить их объединиться в племена. Так же не бывает, сильфид и других стихийных духов — элементалей — давно нет на этом свете. Так я думал.
— Т-ты прав, нет их, я никого в жизни не встречала, — дрожащими губами произнесла я.
— Увидев тебя, я думал, что это эльфийская шутка — превратить человечку в копию древней сильфы. Я видел, что ты — просто дура практически без магии, способная только летать и делать глупости. Ты в подметки не годилась тем, кого в древних легендах называли сильфидами. Ты едва могла создать легкий ветерок, а те могли управлять погодой, были источником мудрости, знали ответы на все вопросы. Конечно, это не ты — так я считал, пока ты не начала вести себя все более странно. Я решил — ладно, чем Пустынные Духи не шутят, почему бы не отрубить тебе крылья просто ради эксперимента? Мало ли я жертв принес, мало ли орков и людей убил в попытках подчинить своей воли Тотемы, одной больше, одной меньше.
Он вновь отхлебнул из чашечки остывший уже чай, а потом отставил ее в сторону и взялся за огромный тесак, начал его любовно натачивать, периодически пробуя остроту лезвия на ногте. Говорить дальше он, кажется, не собирался, но я поняла, что нужно тянуть время, нужно разговорить его.
— Но изначально ведь план был другим, — произнесла я. — Сперва ты вбил клин в столп Соколов, чтобы подчинить себе силу. Но не вышло, не так ли?
— Ты и об этом знаешь? — ухмыльнулся орк.
Глава 35
— Сперва ты вбил клин в столп Соколов, чтобы подчинить себе силу, — произнесла я. — Но не вышло, не так ли?
— Ты и об этом знаешь? — ухмыльнулся орк.
Я промолчала.
— Это было слишком долго, — поморщился Шаман. — Рецепт придумал еще мой учитель, он сотрудничал с людьми. Но я не дурак считать, что те дадут нам способ получить власть, а сами при этом отойдут в сторону. Нет, я не верил в эту сделку. Мой учитель отдал им в ответ на Клин способ подчинения, на основе которого они создали свои ошейники. Но им этого было мало, всегда мало. Они все время угрожали рассказать обо всем Вождю. Поэтому я решил эту проблему. У каждого орка есть животное, которое подчиняется его воле легче всего. Угадай, какое животное у меня?