"Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Одним из всадников Апокалипсиса становиться меня не прельщает. Больше никакой жути в списке достижений рода нет.
Нахожу я и основные умения с упрощённым, но хоть каким-то, принципом действия. В первую очередь меня интересовал поиск человека. Как ментальная связь, но без связи.
Там всё оказалось просто, представляешь человека, привязываешься по особенностям и видишь: «При пр. обстоятельствах». Что за обстоятельства, непонятно. Но главное — местоположение так не найти, только человека на уровне жив/нет.
Непонятно,
Мне надо лишь попытаться объединить сокрытие, поиск пути и поиск конкретного человека.
Испытываю на Покровском. Если что-то пойдёт не так, то с ним мы сможем договориться.
Картинка мутная, различимая в общих чертах. Богдан душевно дрыхнет на просторной кровати, подушка на полу, из под одеяла торчит пятка, которой он дёргает во сне.
Всматриваюсь и даже начинаю слышать храп. Чувство направления такое сильное, что подмывает двинуться с места. Даже невольно поднимаюсь на ноги.
Отключаюсь от здоровяка, мысленно пожелав тому приятных снов, и переключаюсь на брата. Тот стоит на террасе, уперевшись руками в перила и смотрит в ночное небо.
Рядом, в тенях, чья-то фигура. Её не разглядеть, только по очертаниям ясно, что женская. Поспешно отворачиваюсь, отзывая поиск. Ещё не хватает подглядывать.
Неужели все из нашего рода так умеют? Правда, чувствую я себя уже изрядно вымотанным, всего лишь два коротких поиска и на меня наваливается тяжесть. Н-да, круглосуточное наблюдение так не организовать.
Ладно, погнали.
Сосредотачиваюсь на образе Панаевского. Тёмные настороженные глаза, перекошенный уголок губ, взъерошенные волосы. И сила — мутная, неприятная. И этот зверёк ещё, ну чисто песец, а не гепард.
Удерживать перед глазами и его образ, и символ сокрытия, оказывается не просто. Зажмуриваюсь и почти перестаю дышать. В ушах звенит.
Сначала приходит ощущение, где он сейчас. Почти центр города, южная часть, между храмом Маат и Центральным вокзалом. Какие-то загаженные дворы, двухэтажные длинные полуразрушенные дома.
Ба, да это же корпуса и проезды Апраксиного двора. Исторически стрёмное место, Апрашка и тут не отличается благоустроенностью.
У нас его в шутку называли Двором чудес, как те древние парижские кварталы, заселенные всяким сбродом. И в этом была лишь доля шутки.
Видение мечется среди корпусов и находит цель. От неожиданности я закашливаюсь.
Панаевский не один. Перед ним на стуле сидит бледная до полусмерти Илена Каритская, окутанная серым туманом силы.
Он что-то злобно ей говорит, целиком разобрать не получается. Только обрывки фраз «ты признаешься», «долго мучаться» и прочие угрозы.
Сбиваюсь с наблюдения, пытаюсь докричаться до Илены, но чувствую сопротивление.
Бросает в жар. Так, спокойно, берём себя в руки и разбираемся. Но сердце уже припадочно стучит в грудную клетку.
«Саша, извини, что так поздно, но мне нужно связаться с Иленой, а она не отвечает. Ты знаешь, где она?» — отправляю Каритскому. Хрен с ними, с приличиями, нужно убедиться.
«Все нормально, время детское ещё. Илена у себя, её же из дома выпускают только в храм Маат. Закрылась и обиделась она, ни с кем не разговаривает» — сразу же отвечает он мне.
«Можешь проверить, что она точно дома?».
«Могу конечно. Что-то случилось, Игорь?» — в его голосе появляется беспокойство.
«Нет, всё в порядке. Показалось, что видел её в другом месте. Я же знаю, что она под домашним арестом, вот и хотел уточнить, на всякий случай» — спешно успокаиваю.
Сейчас рыжая окажется у себя, разобиженная на весь мир. И пусть лучше Саша думает, что я на неё запал.
«Ладно, жди».
Минуты ожидания ответа тянутся невыносимо долго. В голове трещит от напряжения и перерасхода силы. Может границ и нет, но не одномоментно. Или это я что-то неправильно делаю.
«Вот засранка! Сбежала сестричка, опять. Где ты её видел?» — бьёт по ушам новость.
Хтоническим елдаком вас! Мысли разбегаются во все стороны. Что ему сказать? Поможет ли он? Я слишком плохо его знаю, но все тут помешаны на богах и их правосудии. Которое не обсуждается. Решаюсь.
«Я видел её с Панаевским. И думаю, ей угрожает опасность. Он на неё напал».
Тишина в голове давит. Каритский молчит слишком долго. Может пытается найти её? Или уже сдаёт меня службе безопасности…
«Игорь, это очень серьёзные обвинения» — наконец отвечает он глухо и устало — «Панаевский не мог напасть на мою сестру. Если тебе и правда не показалось, и ты видел их вместе, значит Илена сбежала, нарушила прямое указание, попалась и получит наказание, которого заслуживает. Её предупреждали, и не один раз. Но то, что ты говоришь — невозможно».
Есть в голосе его и боль, и страх. Но, самое плохое — уверенность. Мне просто никто не поверит. Если буду настаивать, только хуже станет. Бл…ть!
«Ты прав. Извини, я перенервничал» — пересиливаю желание обматерить.
«Ладно, давай просто забудем об этом разговоре. Будем считать, что это всего лишь эмоции. Завтра сам её увидишь и поймёшь, что зря переживал» — и он обрывает связь.
Вселенская хтонь… Мне так хочется ему поверить. Дождаться утра, прийти в храм к Верховной и увидеть Илену там.
Вот только один раз я уже подождал… И ту девчонку больше никогда не видел. Она так искренне улыбалась всему миру и рисовала картины. С голубым небом, которого даже никогда не видела над своей головой.