"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-26

Ролдугина Софья Валерьевна

Манхэттен, залитый розовым рассветным солнцем, уже начинал подергиваться осенними нотками. Было красиво. Выйдя из подземки, я не без удовольствия вдохнул воздух мира живых. Он пах утренним кофе и сыростью от улиц, которые увлажнялись старательными поливалками.

— Пум, — Хэна ткнула меня в плечо пенополистироловым стаканчиком. — Не знаю, едите ли вы пончики. Я так не ем.

Мы с Виктором отвлеклись от карты, расхватали кофе и тоже расписались в нелюбви к пончикам.

— Спасибо, Хэна. Самое рентабельное — это добраться вот сюда, припарковаться и идти пешочком, —

напарник ткнул в карту. — Начнем вот с этого моста, осмотрим все за несколько часов. Если не сработает, то поступим как рекомендовала Аки-тян. По этому поводу скоро на нас свалится справочник по зданиям. Сити маленький, хотя и густонаселенный. Здания есть в реестре, и можно будет полистать книжку, поискать требуемое.

— С картинками? — уточнил я.

— Конечно. Тебе и отдам, — уверил Виктор. Ровно в этот момент уже знакомый белый голубь-переросток махнул крыльями и сбросил прямо на крышу «мустанга» обещанный справочник.

— Ты до сих пор имеешь с ним дело? — поинтересовалась Хэна.

— А с кем еще? — резонно ответил Виктор и выложил на крышу коробку с неиспользованной сетью. Голубь сделал круг над парковкой, подцепил посылку и унес ее в неизвестном направлении. Я проводил птицу долгим взглядом. Хэна сделала вид, что ни о чем не спрашивала.

Заняв заднее сиденье, я уткнулся в справочник. Наемник рулил по утренним пробкам, как будто это было ралли по пустой дороге. Талант.

— Ну, пойдем прогуляемся, — подытожила Хэна, вытаскивая свои длиннейшие ноги из автомобиля.

Ни через час, ни через два, ни к обеду мы не преуспели. Везде, где были мосты, не находилось даже тени нужных зданий. Первую половину плана следовало признать провальной.

— Так, я за сэндвичами, а вы потрошите справочник, — приказала нам Хэна.

Я послушно уткнулся обратно в книгу.

— Тоже не силен в спортивном ориентировании? — сочувственно спросил Виктор.

— Даже не пробовал никогда, — признался я.

— А интуиция что говорит?

— Она говорит, что я олень. Потому что к стреле нужно было нитку привязать.

— Русский человек всегда крепок задним умом, — напомнил он мне.

— Взяла самые нейтральные, — нарисовалась великанша. — Ох, подсказывает мне моя черствая душонка, что я бесполезна в этом приключении чуть более чем полностью.

— Да всё мы найдем, — махнул рукой Вик.

— Нихрена мы не найдем, — около шести часов вечера признал Вик. — До заката час. Мы просмотрели все исторические здания, все здания под старину, и нигде нет подходящих объектов.

— Так, вы можете думать о чем угодно, а я по-прежнему думаю о еде, — перебила его Хэна. — Как вы относитесь к индийской кухне?

— Никогда не пробовал, — отозвался я.

— Терпеть не могу карри, однако у них ведь найдется какой-нибудь кусок мяса?

— Карри я как раз люблю, — сказала Хэна, — а из мяса у них точно есть курица. Пойдет?

— Пойдет, заодно мысли состроим в нужном направлении. А если не состроим… придется снова обращаться к Мари Анне Аделаиде. И я не уверен, что мы в принципе сумеем с ней расплатиться…

— Здравствуйте, — хостес сверкнула нам милейшей

улыбкой, — вы предпочтете место у окна или ближе к центру зала?

— Давайте у окна, — решила Хэна. Увидев наши упаднические настроения, она решила покомандовать, пока мы не придем в себя. — Что у вас сегодня из шефского?

— Есть дхансак — цыпленок с пареным рисом, карри и чечевицей, есть дхал — суп-пюре из бобовых с карри, есть копченая свинина, а есть королевские креветки по-индийски, — перечисляла хостес всё, что сегодня рекомендовалось пробовать. — И очень вкусные лепешки роти. Не пожалеете.

— Прекрасная, я услышал что-то про креветки, — оживился Вик. — Это блюдо без карри?

— Абсолютно, — уверила его хостес.

— Вот мне точно его.

Горячие блюда ныряли в желудок одно за другим. Я дожевывал вегетарианское картофельное пирожное, щедро набитое чили: Хэна рекомендовала его как способ сломать себе мозг.

— Я ел подобные десерты в Стране восходящего солнца, однако в Сайтаме, к моему удивлению, острое как-то не прижилось, — поделился я с японкой своими соображениями. — Они туда то ферментированные бобы положат, то в печенье полпучка тимьяна вбухают.

— Да, повара в Сайтаме как-то особо смотрят на некоторые блюда, особенно сладкие, — кивнула она и на родном языке добавила, — как они сами говорят, «хочешь перчить — носи свой чили с собой, я тебе его не дам, потому что сам не ем».

Я хихикнул.

К нашему столу танцующей походкой подбиралась приятного вида женщина, на лбу которой сияла точка. Насколько я помнил, это была отметка статуса замужней матери семейства. Услышав слова Хэны, она как-то странно прислушалась к ее речи, но быстро снова надела приветственную маску. На ее бейджике было бесконечное имя «Винеета Сривастава Дамини Шараф Гаятри Аадил Сони», и короткое слово «администратор» выдавало, что ресторан на самом деле принадлежит именно ей.

— Намасте, — легонько поклонилась она одной шеей, — как вам сегодняшние флагманские блюда? Поработает еще шеф у нас, или пора собираться обратно в Индию?

— Карри всегда великолепен, — подтвердила Хэна, — и роти удались на славу. Я, как всегда, поклонница вашей кухни. А вот мои спутники обычно такое не едят, однако, обратите внимание, я их всё-таки уломала к вам зайти. Мужики, как ужин?

— Я не любитель карри, однако креветки роскошные, — признал Виктор. — И, да, плоский хлеб отличный. Вы выпекаете его в тандыре?

— Где же еще, — улыбалась нам женщина. — А вам, юноша, как наша кухня?

Вместо ответа я всматривался в нее, как будто искал что-то — и не находил. Ужин мне понравился, остро всё было в меру… но дело было не в кухне. Дело было в самой женщине. От нее остро и до щекотки в носоглотке пахло смертью. На ее поясе мне чудилась юбка, вместо ткани составленная из отрубленных рук. Кажется, после перехода на стадию полноценного Жнеца я видел больше, чем мне хотелось бы. Ожерелье на шее Винееты звенело крошечными черепами из неясного материала. Однако передо мной всё еще стояла обычная индианка в обычной одежде европейского покроя. Я пытался сморгнуть наваждение.