"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Значит, нужно найти другой подход к Стесселю, и взывать не к уму, чести и благородству, к выполнению долга, а к другим мотивам, которыми руководствуется «их превосходительство». По флоту я прекрасно знаю, что адмирал Алексеев и его протеже контр-адмирал Витгефт сделали от себя все зависящее, чтобы дать японцам прекрасную возможность нанести нам поражение с самого начала войны. Не смотрите на меня так, Роман Исидорович, я отдаю себе отчет в сказанном. Посудите сами — о том, что японцы начнут воевать с нами, все понимали еще с китайской компании, требовалось усиливать флот всеми доступными мерами. Но что вместо этого было сделано за последние три года свидетельствует о совершенно другом подходе. Из Порт-Артура увели на Балтику, якобы для ремонта три броненосца и броненосный крейсер, но к работам на них не приступили до самого начала войны. Предлагали ремонтировать здесь, на месте, но деньги выделили на Дальний, а тамошние доки и город с портом отдали японцам в неповрежденном состоянии. Отправленный сюда броненосец «Ослябя»
Матусевич вызверился, посмотрел на опешившего генерала — искреннее смущение того вполне понятно, ведь флотский выкладывал перед ним «грязное белье» своего ведомства, а «такое» было не принято показывать. Но терять больше было нечего, нужно продолжать «резать правду-матку».
— А может быть дело в другом, как шепчутся «злые языки» — адмирал Абаза потребовал с фирмы «Ансальдо» мзду — за «комиссию» выплатить ему миллион рублей. Понятно, что не только себе в карман, нужно поделиться с генерал-адмиралом и прочими чинами Адмиралтейства. И это сложившийся порядок казнокрадства, когда цены на корабли искусственно завышаются, чтобы потом на «откатах» от подрядчика получить «детишкам на молочишко». Только итальянцы обошлись без наших вымогателей взяток, моментально нашли покупателя посговорчивей, ими японцы оказались. И что получилось — мы потеряли два броненосца, которыми могли усилить свой флот, а японцы за приемлемую цену приобрели пару броненосцев, один из которых мы с таким трудом вчера потопили. Но это еще полбеды по большому счету, а вот настоящая беда в ином кроется…
Квантунский полуостров в миниатюре напоминает Крым — единственный путь туда ведет через свой «Перекоп», только узкий перешеек, всего три версты, причем перекрывается огнем корабельной артиллерии от Талиенваня. Именно Дальний, а не Порт-Артур является значимым местом — порт стал центром по приему грузов для воюющей на континенте японской армии. Более лучшего места не найти, но именно перешеек и стратегическую гавань было решено сдать противнику практически без боя, проявив о нем даже «заботу» — в гавани все сооружения и брошенные пароходы достались в исправном состоянии. А ведь от начала войны прошло почти четыре месяца…
Глава 21
— Вся эта Маньчжурия сплошная авантюра дельцов, преследующих своекорыстные цели, и вы о том знаете, генерал. Именно они нас втянули в эту войну, а вторая группа высокопоставленных аферистов, имена которых на слуху, прикладывает большие усилия, чтобы мы потерпели в этой войне поражение. И к нашей беде такое возможно. Флот не воевал полвека, о временах Синопа давно забыто, и только вчера наши моряки вкусили «крови», одержав первую над врагом победу. А ведь наши «отцы-командиры» сделали все, чтобы флот перестал существовать как реальная боевая сила. Смотрите сами, Роман Исидорович — крейсер «Варяг» по приказу наместника загнали в Чемульпо, где его пришлось потопить. Загнали новейший крейсер в «занюханный» корейский порт, где достаточно было оставить канонерку «Кореец» — такую там и потерять не страшно, хотя и обидно. Ведь предлагали адмиралу Алексееву расставить по нейтральным портам абсолютно ненужные «Забияку», «Джигита» и «Разбойника», их потерять не жалко, давно на слом отправлять. Все семь канонерских лодок могли собрать в единый кулак в Дальнем, там они с тихоходными броненосцами представляли бы из себя мощную силу. Однако сам всемогущий Витте воспротивился использовать Дальний в качестве военно-морской базы, для чего он стократно больше подходит, чем Порт-Артур, нет мороки с выходом в открытое море только в прилив. Нужно было выделить деньги на строительство укреплений на перешейки, поставить береговые батареи, оборудовать доки и завод. И эти затраты многократно меньше тех ассигнований, которые ушли на строительство укреплений Порт-Артура, где цемент покупали по завышенной цене как германский, а получали через подрядчиков отвратный японский, в результате чего перекрытия выдержат попадания только шестидюймовых бомб, а не одиннадцатидюймовых, как первоначально рассчитывалось по смете.
Слова адмирал, сказанные в сердцах, поразили генерала Кондратенко — он ведь вел фортификационные работы и прекрасно видел махинации на подрядах, но сделать ничего не мог, хотя несколько раз докладывал о том Стесселю. Но все ассигнования проходили через канцелярию наместника ЕИВ, к таким вещам не только простого строевого генерала никогда не допустят, но оказалось, что и начальника Квантунской области, командующего войсками. И Роман Исидорович
— Я знаю это, Николай Александрович — начальник Квантунской области несколько раз указывал наместнику и даже докладывал военному министру генералу Куропаткину, но ему было велено не лезть в свое дело. И когда началась война мы многократно просили наместника о строительстве укреплений на перешейке, и о кораблях в Дальнем. Однако нам в том было категорически отказано. Впрочем, и сам прибывший командующий Маньчжурской армией не посетил Квантун, а 1-й Сибирский корпус генерала Штакельберга не стал стягивать к Цзиньчжоу, когда неприятель высадился у Бицзыво. И даже дал указание не отстаивать перешейки из-за недопустимости потерь — Фок отводил полки, имея на то прямой приказ от его высокопревосходительства, хотя оборону на Зеленых горах держал месяц.
— Вам не кажется, Роман Исидорович, что таких странностей слишком много? Вот дневник погибшего контр-адмирала Витгефта, так случилось, что тут он дает объяснение, почему не отозвали пароходы с моря, и их там захватили японцы. И почему был погублен «Варяг», исходя из каких расчетов. Вообще, у меня порой складывается ощущение, что все время происходят какие-то непонятные странности, более того — то ли это умопомрачение, или самодурство, а может быть приступ ничем не объяснимого идиотизма. Знаете, как один умный человек однажды высказался — в России нет страшней беды-напасти, чем идиот, дорвавшийся до власти. А чем объяснить то, что во Владивостоке контр-адмирал Иессен решил в тумане отправиться на какое-то совещание на «Богатыре», и усадил тот на камни. В результате наш лучший быстроходный крейсер теперь надолго вышел из строя. Он что не мог на миноносце сплавать? Или вот еще пример — в Дальнем подорвался крейсер «Боярин» и его бросил командир — несчастный корабль плавал сам по себе сутки, хотя его можно было отремонтировать.
— Таких непонятных случаев много, Николай Александрович — сразу по приезду командующего Маньчжурской армией из Порт-Артура увезли по его распоряжению двухмесячный запас продовольствия, и тут же телеграммой из Петербурга нам запретили забирать зерно из пакгаузов Дальнего, хотя оттуда его уже было вывезти морем в какую-либо страну невозможно. Но ведь зерно и фураж можно было отправить железной дорогой в Ляоян на питание войск. Но вместо этого его оставили неприятелю, который захватил город неразрушенным. И таких случаев действительно много, это режет глаз.
Кондратенко говорил осторожно — хотя у него на душе накипело, как и у адмирала, но неосторожные слова могли подслушать, хотя железная дверь адмиральского салона была плотно прикрыта, задраена, как говорят на флоте. Ведь они сейчас говорили о том, что могло сильно испортить карьеру обоим, и за меньшее порой со службы в отставку отправляли. Но тут моряк усмехнулся и произнес совсем крамольные слова:
— Это Россия, Роман Исидорович, у нас трудно понять, где кончается самодурство, и начинается измена. И то, и другое, очень сильно похожи друг на друга, порой неотличимо, но по своим последствиям одинаково. И беда в том, что ни самодуров, ни изменников притянуть к ответу в обычных условиях невозможно. Но мы с вами, я подразумеваю армию и флот, в условиях осажденной крепости, и генерал-лейтенант Стессель имеет прекрасную возможность вписать свое имя в историю. Если крепость падет, и он подпишет капитуляцию, то на него навесят всех дохлых собак, если же удержит ее, то станет героем на все времена. Но сам по себе устоять Порт-Артур не имеет возможности — тут нет ни людей, ни запаса продовольствия. До весны дотянуть можно на голодном пайке, но не больше, да и боеприпасов не хватит. Помощи никто не окажет — пока генерал Куропаткин в Маньчжурии, армия будет терпеть поражения. Так что воленс-ноленс, но спасение утопающих дело рук самих утопающих, и нам нужно самим проявить должную энергию и обеспечить возможности сопротивления хотя бы до лета следующего года. А там с подходом 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Рожественского ситуация на море изменится кардинально. Остается только найти этот способ к спасению и начать действовать. Ведь так?
Генерал испытал облегчение — слишком близко они подошли к опасной теме, ведь оба присягали императору, а тут стали сомневаться в его выборе руководства армией и флотом. Вернее, в их компетентности, а это напрямую подрывает те принципы, на которых строится устройство вооруженной силы государства. Но вот с заключительными словами Матусевича Роман Исидорович был полностью согласен — подобные мысли ему высказывал в приватных разговорах и погибший адмирал Макаров, хотя крамольных речей Степан Осипович никогда не вел. И потому решительно сказал: