"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
На контр-адмирала Карла Петровича Иессена всем собравшимся в салоне офицерам сейчас было больно взглянуть — тот буквально почернел лицом, уткнувшись взглядом в стол. Такое унижение старого моряка немыслимо, но вполне справедливое.
Как говорится по заслугам, поделом и мука!
Нечего было в тумане вмешиваться в действия командира крейсера, что привело к тому, что «Богатырь» налетел на камни. И хотя сейчас корабль ввели в док, но стоит какому-то из больших крейсеров получить подводные повреждения, и все — «Богатыря» выведут из дока сразу же, и ремонт надолго затянется. И все из-за того, что адмирал решил самодурствовать по своей давней привычке, и использовать единственный быстроходный корабль в качестве прогулочной яхты. Вот пусть и сидит на берегу — и все видят этот вящий позор. И вообще, такого адмирала лучше в море не выпускать, пусть послужит всем молодым долгое время
Эти три огромных корабля в войне с японцами действовали активно, вот только судьба всех, включая застывший вдали «Богатырь», неразрывно связана с самодурством «крейсерской погибели». Пожалуй, этот русский адмирал нанес потерь собственным крейсерам гораздо больше, чем японцы, которым он столь откровенно поспособствовал победить Российскую империю в войне. И тут лучше вспомнить пророческие слова одного великого деятеля, сказанные про человека, не отличавшегося умом, но зато чрезвычайно инициативного…
Глава 23
— Николай Николаевич, все корабли отечественной постройки имеют существенную перегрузку, в результате которой не могут набрать контрактную скорость с дальностью плавания. Оные показатели сейчас намного важнее, чем даже вооружение, которое можно считать, как ни странно, избыточным с одной стороны, потому что пушки не используются в бою в полном объеме. Это касается в первую очередь крейсеров и миноносцев — а это, не скрою, меня беспокоит больше всего.
Матусевич разговаривал со своим флагманским корабельным инженером Кутейниковым, сыном известного кораблестроителя, молодым еще человеком — всего-то тридцать два года. Но умный и деятельный специалист, чего не отнять того не отнять, так что пребывание в соответствующем чине армейского капитана или коллежского асессора сам выслужил, тут обошлось без влияния авторитетного и заслуженного в кораблестроении отца. Прибыл в Порт-Артур по настоянию адмирала Макарова вместе с полутора сотнями специалистов и опытных рабочих, благодаря которым ремонт «Цесаревича» и «Ретвизана» был произведен относительно быстро и в сжатые сроки, и при этом с надлежащим качеством. Да те же кессоны, что использовались при ремонте четырех броненосцев, были им разработаны — дело в том, что входные ворота в сухой док для броненосцев были узки, расширить проем невозможно, вернее, это потребует не менее месяца работ. А время не ждет — те же миноносцы типа «сокол», сборка которых была проведена в Порт-Артуре крайне небрежно, а машины с котлами были изготовлены с браком, чуть ли не после каждого выхода в море подлежали ремонту. Но сейчас док был занят броненосным крейсером «Баян», ремонт которого являлся приоритетным делом — обойтись в боях без этого быстроходного броненосного крейсера было категорически невозможно.
— Дело в том, что японские дестройеры превосходят наши в скорости, а потому навязывают бои в выгодной для себя ситуации, используя превосходство в вооружение — у них ведь на корме трехдюймовое орудие установлено, против нашего 47 мм «гочкиса».
— Ваше превосходительство, еще при адмирале Макарове, на одном нашем «соколе» установили на корме 75 мм пушку, только больше таких орудий не нашлось, хотя я не раз докладывал о возможности подобного перевооружения всех наших миноносцев во время очередных ремонтов. Да и на «Всаднике» с «Гайдамаком» пары 47 мм «гочкисов» хотели заменить на одну 75 мм противоминные пушку, даже со склепанным щитом.
— Теперь 75 мм пушки будут — их снимут с батарейной палубы «Дианы» — там дюжина орудий, и еще четыре можно убрать и с верхней палубы — там вполне хватит восьми таких орудий. Хотя по большому счету они на крейсерах не нужны — атаки миноносцев лучше отражать шестидюймовыми орудиями, фугасы действуют прямо разрушительно. Но о крейсерах поговорим позже, сейчас важнее усиление вооружения миноносцев — и связано это с ночным набегом на Вей-Хай-Вей, который показал,
— Ага, я понял, ваше превосходительство, — Кутейников кивнул, и после взятой на раздумье минуты, уже подготовил решение. — Сделаем на заводе люльку для двух аппаратов, тумбу подкрепим — однако поворачивать минерам будет тяжелее, общий вес установки существенно возрастет примерно на треть. Торпедные аппараты, как я понимаю, устанавливать из снимаемых нами сейчас с броненосца «Пересвет»?
— Совершенно верно, Николай Николаевич, пока только с «Пересвета», ему в ремонте две недели стоять. Потом с других броненосцев аппараты тоже снимем — они на кораблях боевой линии абсолютно не нужны. Понимаю, что в МТК будут сильно недовольны моим решением, но я исхожу из реального опыта войны, одобренного всеми командирами кораблей первого ранга. Умозрения «стратегов» из-под «шпица» проверки временем не выдержали, а докладную записку в ГМШ мы отправим. Как доложим о полной бесполезности 37 мм и 47 мм противоминных пушек. А вот 75 мм орудия могут принести пользу только при наличии фугасного снаряда с зарядом не в полсотни грамм пороха, а в фунт пироксилина, как минимум.
— Так старший минер в Дальнем, лейтенант Сухомлин, как раз и занимается сейчас в портовой мастерской отливками чугунных гранат. Для замены ими в патронах стальных болванок, а вот взрыватели использует от 47 мм снарядов. Начиняет пустотелые отливки гранат пироксилином, его пока хватает. И хочет армейские трехдюймовые снаряды переделать под наш калибр, для обстрела берега и кораблей шрапнелью.
— Сухомлин? Так-так, Евгений Васильевич, как помнится, старший минер с «Амура». Подрывал в Дальнем краны и паровозы, потом вроде бы ставил с плотиков для заграждения мины. Хм, такие энергичные офицеры должны не от себя тркудится, а упорядоченно. Роберт Николаевич, возьмите изготовление столь нужных снарядов под неустанное наблюдение.
Матусевич потер лоб — он действительно запамятовал, и сейчас посмотрел искоса на Вирена. Бывший командир стоявшего в доке «Баяна» получил назначение с «повышением», сегодня став начальником штаба эскадры. И отнюдь не потому, что имел какие-либо стратегические дарования — это тот еще кадр, исполнительный и педантичный, которого от подчиненных нужно держать подальше — изведет любого своими бесконечными придирками. Однако необычайного трудолюбия и энергичности, такой как раз и нужен, чтобы не только довести приказы командующего до подчиненных, но и вовремя проконтролировать их выполнение. И главное, теперь он не в состоянии «подсидеть», как это произошло с Ухтомским, которого Вирен и «сбагрил», но не дать этому чересчур инициативному «флотоводцу» разоружить корабли. Этого Вирен и добивался всеми силами, превратив за две недели эскадру в небоеспособный отряд, отдав снятые с кораблей пушки и команды на сухопутный фронт. Но теперь Роберт Николаевич не менее энергично стал заниматься совершенно противоположным делом — всячески стремясь вернуть орудия и нижних чинов на корабли. И сейчас уже что-то торопливо черкал карандашом в блокнот, и можно было не сомневаться, что ничего не забудет, не упустит, и попустительства делу не даст. Его нужно только постоянно делами занимать, чтобы секунды «праздности» не появилось — тогда от «новаторства» все взвоют, от офицеров до нижних чинов.
— Слушаюсь, ваше превосходительство! Фугасные снаряды нам сейчас до крайности они необходимы. А чугунные отливки вполне подходят — миноносцы брони не имеют.
— Да, можно попробовать что-то сделать с японскими снарядами полевой артиллерии — они ведь калибром 75 мм, это на флоте трехдюймовые пушки. Пока их почти нет, но на будущее…
Матусевич многозначительно посмотрел на Вирена — тот понимающе наклонил голову. Пока о набеге на Дальний знали немногие, но так еще целые сутки в запасе есть, приготовления только начались. Но говорить о том прилюдно нельзя, а потому обменявшись намеками с начальником штаба, Матусевич повернулся к Кутейникову.