"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
При отставлении Дальнего и после поражения под Вафангоу и Ташичао русские войска оставили японцам много трофеев, среди которых имелось полсотни пушек. И японцы охотно воспользовались таким «подарком», ведь снаряды тоже бросили, поспешно отступая по приказам генерала Куропаткина…
Глава 42
— Василий Федорович, я вот что вам скажу как моряк — с береговых батарей Порт-Артура можно снять все мортиры — и одиннадцатидюймовые, и девятидюймовые, они абсолютно бесполезны при стрельбе по кораблям. А с ними и шестидюймовые пушки что в 190 пудов, что в 120 пудов — держать их для стрельбы по кораблям бессмысленно. Как и все мелкокалиберные пушки, за исключением десятка 75 мм Кане, что перекрывают вход
— Почему вы так решили, Николай Александрович? Почему именно две недели армия Ноги будет для нас опасна, а позже нет?
Генерал с удивлением посмотрел на Матусевича, а тот ему привел сделанные наскоро в штабе Вирена расчеты.
— У нашей дивизии на марше недельный запас всего необходимого, в осадной армии японцев меньше будет, у них совсем мало повозок, но есть железная дорога. До Дальнего двадцать миль от передовых позиций, вначале они вагоны вручную толкали, а сейчас паровозы привезли и тягают уже эшелонами. Американские, кстати, паровозы как-то раздобыли быстро, что весьма подозрительно. Вагоны везут туда-сюда, обратно — приблизительные расчеты показывают, что запасов складировано примерно на неделю, в лучшем для японцев случае, и в худшем для нас, соответственно. А больше и не нужно — из Дальнего возят добрую половину грузов в Маньчжурию, в Талиенвани на станции все вагонами занято, и пароходы под разгрузкой стоят. Так что нет у генерала Ноги нужды хранить все под открытым небом, раз в его оперативном тылу в двухчасовом пути большой порт со складами, откуда бесперебойно до сегодняшнего дня поступало все необходимое. Так что на неделю запасов самое большее, а там голодные еще недельку продержаться, грабя китайцев, и живя на гаоляне. Да и лошадей сожрут, а их немного — обозов ведь нет. И все — только город у нас отбивать, иначе голодная смерть всех ждет. Так что две недели, максимум три, атаковать будут решительно, не жалея солдат, причем на перешейке будут особенно жестокие бои.
— Пожалуй, вы правы, Николай Александрович, значит три недели, потом полегче нам станет…
— Никаких потом — к концу августа гарнизон Порт-Артура в решительное наступление перейти должен. К этому времени у японцев силы иссякнут. Будь у них Эллиоты, они бы на миноносцах организовали доставку необходимых грузов, но острова нами заняты, без них Дальний просто не удержим. Но главное не упустить инициативу в войне на море, которую чудом перехватили после сражения в Желтом море и атаке Вей-Хай-Вея. Организовать доставку грузов для фактически окруженной армии Ноги и совершать набеги на Дальний могут только из корейских портов. Инкоу не подходит, к тому этот порт единственный, с которого могут получать снабжение дивизии противника в Маньчжурии. Так что адмиралу Того деваться некуда, кроме как атаковать нас тут главными силами флота. Армии нашей главное это позиции удержать, а для этого пушки нужны, много пушек — а к ним артиллеристы. Так что с береговой обороны надо целыми батареями снимать и сюда перевозить, пока наши броненосцы «бал правят».
— Согласен с вами, будут пушки, снимем все, что можно. Вот только мортиры так сразу не перевезешь, для них позиции нужно заранее строить — работы на месяц, не меньше. Да и 229 мм орудия, те самые, о которых вы упомянули можно здесь поставить, три батареи по три орудия в каждой. Но опять же, не меньше месяца уйдет только на постройку, и еще один месяц на установку. С шестидюймовыми пушками Кане управимся за месяц…
— Этого достаточно, позиции определены в штабе Виреном — согласуйте с ним вопросы. Не обижайтесь, Василий Федорович, но тут нужно исходить от возможностей эскадры. Главное, не пустить легкие силы противника в залив, вот для чего нужны эти батареи. На острове Санчандао их возводить нужно, две батареи по три орудия — вход в залив перекрыть полностью. И на входном мысе одну, там две пушки стоят, добавить третью. Четвертую батарею на перешейке, за горой Наньшань, чтобы японцы как в прошлый раз в мелководный залив свои канонерки не подогнали. А уж с девятидюймовыми пушками как получится, но одна батарея на острове Санчандао должна быть, другая на мысе, а третья у основания Талиенвани, чтобы подступы к Цзиньчжоу под постоянным обстрелом держать. Там местность гладкая, осадную артиллерию противника можно легко выбить,
Матусевич замолчал, тяжело вздохнул, посмотрел на раскинувшуюся перед ним морскую гладь. Адмирал прекрасно понимал, что произошло сегодня в двух городах на берегу огромного залива, занятых русским десантом. Теперь все в одном шаге, как от победы, так и от поражения, причем на несколько месяцев раньше, чем произошло в истории, и неважно в чью сторону. Если японцы сомнут высадившиеся войска, а они это могут легко, если атакуют уже вечером, то лишившись здесь трети своих сил, гарнизон Порт-Артура будет обречен, помощи ему ждать неоткуда. Но если Дальний и Талиенвань останутся за русскими, то обречены на будущее поражение уже японцы — вопрос только во времени, не столь и протяженном.
Вот такая нехитрая дилемма нынче встанет перед воюющими сторонами — вопрос о победителе и исход войны будет решен не в боях Маньчжурии, и не в походе 2-й Тихоокеанской эскадры, а именно здесь. Посмотрев на царящую вокруг него и в гавани суматоху, однако, чрезвычайно спокойную и уверенную, Николай Александрович произнес:
— Пока же будем сражаться собственными силами — «Амур» начал выставлять минные заграждения. Остатки наших мин вывалим за борт, потом примемся за японские. Тут «суп с клецками» на погибель неприятелю будет, а при подрыве неприятель свои корабли до корейского побережья довести должен, а путь в Чемульпо неблизкий. К тому же часть сил противника неизбежно будет потеряна при проводке транспортов в Инкоу — подходы к этому порту нужно заминировать. А тут надо надеяться только на стойкость войск — генерал-лейтенант Фок уже объявил в приказе, что эвакуации не будет, и флот останется тут с армией до конца. И это правильно — когда сожжены мосты к отступлению, то поневоле до последнего патрона сражаться станешь. А у нас их тут много, очень много, надолго хватит.
И это было правдой — на берегу, в складах и вагонах, на еще неразгруженных пароходах масса вооружения и боеприпасов, нашлись даже пулеметы — по накладным три десятка, как предназначенные к отправке в Маньчжурию, так и в осадную армию генерала Ноги. Оставалось надеяться, что умевшие стрелять из «максимов» матросы, и те немногие стрелки, что уже успели пройти обучение, освоят «гочкисы», те не так сложны. И еще надежда на трехдюймовые пушки — в чистом поле под шрапнелью японцам придется несладко. Да на морскую артиллерию канонерских лодок, и на прочие придумки, какие способны сотворить русская смекалка.
— Ваше превосходительство, на подходе появились крейсера адмирала Девы — «Якумо», «Асама» и две «собачки».
Сообщение не удивило Матусевича, чего-то подобного он давно ожидал, потому и не хотел отпускать в набег на Инкоу «Аскольд» с «Новиком». Необходимо подождать, когда войдет в состав эскадры «Пересвет», и закончиться ремонт «Баяна» — в генеральном сражении потребуются все корабли, до последнего вымпела, но то через месяц, а сейчас нужно отбиваться и причинить противнику максимальные потери…
Русские пулеметчики у «максима» на станке треноге, которая широко использовалась именно у моряках. На них китайские фуфайки, более подходящая одежда для таких условий одежда, чем русские шинели…
Глава 43
— Смотрите, «Идзумо» из строя вывалился, Николай Илларионович. Все же мы его последним залпом добили!
Князь Ухтомский разгорячился, глаза возбужденно поблескивали — зрелище было из разряда тех, что будоражило кровь любого военного моряка, что сейчас опьянен запахом сгоревшего пороха. Вражеский крейсер не горел, но выглядел страшно — обе башни главного калибра не действовали, обе надстройки разбиты, средняя труба лишилась верхушки, а кормовая уже была снесена больше, чем наполовину, и то, что от нее осталось было жалким обрубком, торчащим над задымленной палубой.
Все же бой один на один с броненосцем, пусть и вооруженным десятидюймовыми, а не обычными двенадцатидюймовыми пушками, был не для «асамоида», слишком неравными оказались силы сошедшихся в схватке «ратоборцев». Русский корабль был на четверть крупнее, броневой пояс пусть и не полный, всего в 95 метров при длине корабля в 132 метра, но девять дюймов великолепной крупповской стали, в районе башен утончавшийся до семи дюймов — но столько было на любом «асамоиде» в центре. Выше шел еще один пояс, верхний, значительно короче, в 49 метров, но в четыре дюйма толщиной — такая броня великолепно держала главный и средний калибр вражеских броненосных крейсеров. Казематы всех пяти 152 мм орудий с каждого борта были закрыты спереди и с кормы броневыми траверзными переборками — в четыре и пять дюйма, а с борта плитами в два с половиной дюйма, дополнительной защитой служили стальные орудийные щиты. В отличие от более ранних по постройке «иноков», на «Победе» хорошо прикрывались броней, толщиной до двух дюймов нижние части дымоходов и элеваторы подачи боеприпасов. Броневых палуб на корабле имелось две, но верхняя располагалась только в районе цитадели, где прикрывала в качестве крыши казематы. Однако местами такая двухслойная защита была в пять дюймов толщины. И нигде не меньше двух дюймов, что служило само по себе хорошим препятствием для попадавших снарядов. Башни, барбеты и боевая рубка вместе с главным броневым поясом вообще были неуязвимы для огня броненосных крейсеров — могли выдержать попадание восьмидюймового снаряда даже с пяти кабельтовых.