"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Господа, у нас есть великолепный шанс победить в войне, если сегодня выбьем хотя бы один «асамоид». На смену ему придет «Микаса», и это все, что есть у противника, не считая отряда Камимуры. У нас скоро вступит в строй «Пересвет» и концу месяца «Баян», и будет перевес не только по числу стволов главного калибра, но и по вымпелам — шесть против пяти. И даже подход Камимуры мало что изменит, зато эскадра Скрыдлова получит великолепную возможность ворваться в Цусимский пролив и нанести ущерб неприятельским портам, хотя бы выставив мины.
— Ваше превосходительство, в Вей-Хай-Вее стоят «Фудзи» и «Ниссин», и на них начались ремонтные работы, — очень осторожно напомнил кто-то из флаг-офицеров, на что Матусевич жестко ответил:
— При необходимости мы повторим ночную атаку — я не собираюсь в таком случае соблюдать так называемое «интернирование». И пойдемте в боевую рубку, неприятель начал пристрелку. Не стоит стоять на мостике и нарочито демонстрировать ненужную здесь храбрость. Печальный
Матусевич усмехнулся — новинку оценили, напрасных потерь никому из командиров броненосцев не хотелось. Дело в том, что все осознали, что взять других матросов и солдат неоткуда, и возместить убыль невозможно. А то, что Порт-Артур с Дальним будут долго, не месяц, и даже не два, а скорее полгода, находиться в осаде, никто уже не сомневался — вряд ли японцы отступятся, для них это «ключ» к победе…
Этот корабль, построенный в Германии, среди всех японских броненосных крейсеров отличался лучшим бронированием, и стал «крепким орешком» даже под огнем русских броненосцев…
Глава 5
— А еще в инфантерии сказывают, что снаряд дважды в одну воронку не попадает — у нас как раз наоборот получается!
Матусевич невольно поежился — многострадальному крылу мостика, уже раз искореженному двенадцатидюймовым снарядом, снова досталось, пусть взрыв был значительно слабее. Странное вышло сражение — вначале «Якумо» достаточно резво убегал от двух русских броненосцев, стараясь утянуть их за собой поближе к подходившим кораблям Объединенного Флота. Потом ситуация кардинально изменилась — теперь русские броненосцы старательно убегали, дожидаясь момента когда подойдут им навстречу два тихоходных броненосца контр-адмирала Рейценштейна. И вот вроде можно начинать баталию, но противник совершенно не торопился — перестрелка шла вот уже три часа на дистанции шестидесяти кабельтовых, и лишь два раза японцы сходились до полусотни, и тогда в дело вступали шестидюймовые пушки. Но стоило русским повернуть на неприятеля, как вражеские корабли тут же отходили, сохраняя выгодную для себя дистанцию. Стреляли исключительно из орудий главного калибра — русские двенадцатидюймовые орудия ухали редко, и только по броненосным крейсерам, надеясь на «золотой выстрел», японцы зачастили 203 мм стволами, однако, несмотря на полторы сотни истраченных снарядов, добились только трех попаданий, не причинивших особого ущерба. К тому же выяснилось, что на «Сикисиме» не стреляет один ствол главного калибра — и у японцев семь 305 мм пушек против пятнадцати у русских. Так что желание Того не рисковать в бою вполне объяснимо. Да и единственная десятидюймовая пушка «Касуги» в бою не принимала участия, также не стреляла, и с чем это связано, непонятно.
— Драки сегодня не будет, господа, но у меня сложилось впечатление, что неприятель задумал какую-то пакость. Я не понимаю его целей, но пока ясно одно — надеяться на минные заграждения нельзя, тихоходные броненосцы должны постоянно оставаться в Дальнем, но может быть на короткое время делать переходы к Эллиотам или Порт-Артуру. Нам нельзя допускать прорыва в Талиенванский залив японских кораблей.
— У меня сложилось впечатление, ваше превосходительство, что японцы вышли в море в большой спешке, раз на двух кораблях не стреляют по одному орудию главного калибра. Следовательно, рано или поздно они уйдут в Сасебо, только не совсем понятно, почему их вывели в поход. Возможно, это первая реакция Хейхатиро Того на занятие нами Дальнего. Но японский адмирал не может не понимать, что без боя мы ему не дадим отбить Эллиоты. Как бы ему не хотелось их вернуть обратно.
— Благодарю вас, Казимир Филиппович. Вы хотите что-то добавить, Владимир Иванович, я бы вас выслушал.
Матусевич кивнул Кетлинскому, который решился первым изложить свою точку зрения, и внимательно посмотрел на своего флаг-капитана, которым после долгих раздумий назначил старшего офицера с «Дианы» капитана 2-го ранга Семенова, причем по настоянию внутреннего голоса, сам он ничем не мог выделить этого, несомненно, храброго и думающего офицера.
— Странно все это, рванули сюда, не успев толком оправиться после сражения, даже пушки не заменили, хотя это потребовало бы неделю. Дестройеров только семь, малых крейсеров, кроме авизо и двух «собачек» при Того нет. Так что высадки на Эллиоты не будет, нет ни транспортов с войсками, ни пароходов из партий траления. Если подумать, то флот мог выйти в море для прикрытия какого-либо конвоя с ценными грузами для армии, но тогда разгружаться оные будут только в Инкоу, другого места просто нет. Но так быстро отправить транспорты нельзя, следовательно, Хейхатиро Того пришел на два-три дня раньше, да и тихоходным судам
После слов Семенова наступило молчание — никто не высказывался, даже Вирен молчал, хмурый и злой, чем-то серьезно озабоченный. Русский отряд подошел к острову Санчандао, закрывавший вход в Талиенванский залив. На нем сейчас спешно принялись ставить сразу две батареи — на месте старых китайских, но так до конца недоведенных позиций было решено поставить три 229 мм береговые пушки, а чуть в стороне двух орудийную батарею из 152 мм пушек Кане. Еще одна такая же батарея, но из трех орудий, должна быть возведена на малом острове к северу, чтобы не дать японцам возможности беспрепятственно ходить по мелководью. А вот с мыса, прикрывавшего южный проход, по вражеским броненосным крейсерам открыла огонь старая батарея, та самая, на которой он побывал с Белым. Причем с запредельной дистанции в семьдесят кабельтовых, все же горушка достаточно высокая — два всплеска поднялись в паре кабельтовых от «Асамы», затем еще и еще. И тут же японская эскадра повернула на обратный курс, и густо дымя трубами, стала уходить в море…
— Что же задумали японцы, что?!
Вопрос завис в тишине — сегодня Матусевич не стал сходить на берег, оставшись в адмиральском салоне на «Цесаревиче». На броненосце продолжали идти работы — любой хороший командир всегда помнит правило, при котором его корабль должен быть всегда готов к бою. А тут после сражения ремонт прошел впопыхах, масса недоделок, наскоро залатанных пробоин, и еще масса всего ненужного и бесполезного в военное время, отчего нужно избавляться, и в первую очередь от всякого дерева. В состоявшийся стычке броненосец получил всего два попадания, причем в броню — как говорят моряки «поцарапало краску». Другие броненосцы «пострадали» также — на эскадру пришлось только один раненный, так что можно было приписать победу, и красочно описать в рапорте, что попав под обстрел, вражеский флот удалился от Квантуна, так и не решившись вступить в сражение. Примерно в тех же самых оборотах он отправил на «высочайшее имя» рапорт о захвате Дальнего с его огромными запасами боеприпасов, продовольствия и всякого военного имущества, предназначенного для отправки японской армии, воюющей в Маньчжурии. Тут главное всячески выпятить успехи, и при этом постараться не отклониться от истины. Так потопленный старый китайский трофей «Чин-Йен» превратился в броненосец 2-го класса, каковым он и был. Две башенных канонерских лодки, погибших от огня «Ретвизана» и «Цесаревича» в рапорте стали броненосцами береговой обороны, такими их и считали в китайском флоте. Обе «симы», что торчат из воды во время отлива, записаны бронепалубными крейсерами 1-го ранга, а стоящий в доке «Чийода», благодаря броневому поясу, в описании превратился в броненосный крейсер 2-го класса — формально под эти параметры корабль попадал. И так далее — Матусевич прекрасно понимал, что победа должна выглядеть не только яркой и убедительной, а таковой она и была, но и весомой. Все же уничтожены главные силы 3-й неприятельской эскадры, а ее командующий вице-адмирал Катаока погиб. И описывая подвиги, Николай Александрович надеялся, что царь оценит его вирши — все же постарался в эпистолярном жанре. И чужие мысли немало помогали, и постоянно всплывала странная фраза, что «без залепухи тут никак не обойтись».
Да, преувеличения имелись, порой изрядные, но в частностях, главное соответствовало правде. Вражеский блокадный флот понес чудовищные потери, лишился обеих имевшихся у него баз, и теперь не представлял никакой угрозы, в виду полного отсутствия малых кораблей, способных действовать на мелководье, что окружало Квантун почти со всех сторон. В Инкоу находилось еще несколько кораблей, у корейского побережья тоже, но главной части не стало. И пусть это были старые боевые единицы, минимальной боевой ценности, но никто не сможет отрицать победы. К тому же после ввода в строй трофейных японских кораблей под Андреевским флагом, нужно будет сделать фотографии и отправить в Чифу и Циндао. Да еще привезти в Дальний из Порт-Артура зарубежных корреспондентов — там этой публики хватало. Ухитрялись передавать материалы джонками — китайцы рисковали ежедневно, переплывая Печелийский залив, и привозя порой даже важные бумаги от наместника, которые имели при себе офицеры его штаба.
— Завтра будут новости, миноносцы придут, — пробормотал Матусевич — его угнетало отсутствие связи. А еще серьезно беспокоили приготовления японцев — из Маньчжурии по железной дороге к Цзиньчжоу стали перебрасывать войска, маршал Ойяма сообразил, что в тылу произошла катастрофа — его войска отрезаны от снабжения. Да и армия Ноги демонстративно надвигалась на перешеек — Дальний, без поддержки осадной артиллерии штурмовать даже плохо подготовленные позиции было бессмысленно — первая атака была отражена с чудовищными для японцев потерями. Так что все решится в ближайшие дни, и скорее всего потому вражеский флот здесь крутится.