"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Но, как выяснилось, еще и влюбленный. И не кого-нибудь додумался выбрать в качестве объекта своей страсти, а мою Диану. Началось все тривиально с того, что оба книгочеи. Библиотеки, как говорила героиня одного фильма, лучшее место для знакомств. У меня в замке она обширная. Там Элоран мою жену и встретил. Сначала сторонился — дроу как-никак, потом начал общаться, затем проникся глубоким уважением к ее уму. А там и не заметил, как того… Влюбился.
Поехал вместе с ней в Новый Драур. Помог, и очень значительно, с полями и посевами. Заслужил благодарность всех дроу, которые даже забыли, что не один раз с ним с оружием в руках сталкивались, и, конечно,
Следом пошли зимние празднества. Диана на них замещала Изабеллу, готовившуюся произвести на свет дочку. Вместе с Элениэль. Но гостей было столько, что каждой достался свой участок работы. Если одна в горном кластере нашего ВИП курорта находится, то другая что-то в городе или замке организует. И везде и всегда рядом с Дианой Элоран. Кресло подвинуть, накидку подать, в одних санях с горы спуститься. А видят это несколько десятков высших аристократов из Турвальда, Достера, империи (те, кто не побоялся гнева Жорика и приехали) да и мои вассалы тоже. И так день за днем на протяжении почти двух месяцев.
Скандал! Нет, я абсолютно уверен, что Диана никогда в жизни ничего предосудительного не совершит, да и влюбленность Элорана носит платонический характер. Понимаю, что Диана просто не понимала (тавтология такая вот), как это все выглядит. Да и приятно ей внимание было, уверен. А то, несмотря на свою королевскую корону, она обычно на вторых ролях пребывала. Изабелле всегда — почтение и уважение. Элениэль — восхищение и преклонение перед красотой. А Диане только благодарность Элифаса и студентов академии, которых не видно и не слышно.
Но все равно. Теперь ситуацию надо как-то исправлять, а с Дианой… Провести воспитательную беседу.
А ведь еще есть Изабелла и Амельда. Ну, с этими, по крайней мере, все ожидаемо и предсказуемо.
Изабелла, как только стала императрицей, в очередной раз пала жертвой своей непомерной гордыни и жажды руководить. Всеми, включая меня. Коротко говоря, опять моя любимая «берега попутала». Заявила сегодня утром в присутствии остальных трех жен, когда опять речь о Мелиссе зашла:
— Жениться на ней ты можешь не спешить. Все равно она теперь от нас никуда не денется. Какими она вожделеющими глазами на тебя смотрит! Буду ей раз в пару месяцев в награду за службу позволять тебя посетить. И хватит. Ой… — кажется, сообразила, что сказала.
— Вечером ко мне! — бросил я только в ответ. — Обсудим этот вопрос, но так, чтобы это не помешало тебе сегодня днем оставшихся гостей принимать.
Что касается Амельды, то она после того, как стала моей четвертой женой, тоже сорвалась. До этого все то время, что жила здесь в ожидании своего совершеннолетия и свадьбы, вела себя хорошо. Держалась. Так, иногда только. Но ничего из ряда вон.
А вчера ее ко мне Рагнхильда днем притащила. Буквально. За шиворот. Невзирая на титул и положение. Сколотила герцогиня Юма банду таких же, как она подростков, и начали они в Юмиле чудить. Не как это делала, золотая молодежь в моем мире, но достаточно для того, чтобы на их подвиги за три дня поступило два десятка жалоб. Всем ухитрились насолить — и простым людям, что плохо для моего имиджа справедливого императора, и купцам, и благородным. И все, естественно, боялись их на место поставить. Герцогиня, жена императора Ричарда забавляется.
Вот сегодня вечером я со всеми четырьмя позабавлюсь. А потом приступлю к делам более важным.
Глава 3
Внушение.
Беседа с провинившимися прошла почти так, как и ожидал. Усадил всех четверых у себя в рабочих покоях, а то в моих личных они могут себя слишком расслабленно почувствовать, а тут — официоз, как ни крути. Настраивает на правильный лад. Достаточно подробно высказал каждой из них по очереди, чем я в их поведении недоволен, к каким последствиям это привело или может привести, завершил сакраментальным вопросом: «Как дальше жить будем, милые мои?».
Первой, что вполне естественно, отреагировала Элениэль, до которой быстро дошло, что международная дипломатия это не ее сильная сторона. И так же конструктивно.
— Никогда больше, — бормочет. — Ричард, все, что нужно, все, что хочешь, сделаю. Как я могу исправить?
С этим как раз все понятно. У меня для моей эльфийской воительницы уже есть задание. Завтра до полудня она отправится прямиком в Турвальд. Может быть, даже Гастона с Вержиной по дороге догонит, они только вчера отбыли домой. Там моим именем она потребует от дяди Изабеллы передать ей в подчинение всю свою конницу, которая нам понадобится в предстоящем столкновении с эльфами, проверит, насколько она подготовлена, а потом проедет по дороге, по которой к нам должны будут следовать войска ее разгневанного и глупого (а как может умный поверить личу, которого послал темный маг?) отца, и выберет место, где мы устроим ее соотечественникам и соотечественницам хорошую такую головомойку.
— Вы, эльфы, — объясняю я Элениэль. — Ездить на лошадях умеете (и до сих пор лучше меня, к моему стыду), но вот конницы у вас никогда не было. Так что твоя задача выбрать место, где конные отряды Турвальда и Достера будут иметь преимущество.
В предстоящей войне я хочу использовать войска своих новых подданных. Элениэль кивает. Вот в этом она разбирается. Это — ее.
— Главное, — продолжаю я. — Не допустить, чтобы эльфы добрались до леса. Там с ними справиться будет очень сложно, если, вообще, возможно. Окружить, разбить на равнине. А еще лучше — заставить сдаться. Нам лишние жертвы среди эльфов не нужны. Нам еще дружить с Эльфарой предстоит. А то и… — эту мысль я пока не собираюсь озвучивать, но одна идея у меня в голове бродит.
Почему бы нашему с Элениэль будущему ребенку не стать со временем там королем или королевой? На условиях вассалитета по отношению к единой империи, которую я надеюсь создать.
— Брата своего, — не могу удержаться, чтобы не поморщиться, как от зубной боли. — С собой возьмешь. В планы его особо не посвящай. Может, он еще передумает у нас оставаться и пытаться войну предотвратить. Так что лишнее это. А вот по-родственному о неуместности его поведения здесь поговори с Элораном обязательно.
Элениэль краснеет. За брата ей стыдно. Идет ей это, надо сказать. И стыд, и румянец, который в таких случаях заливает ее лицо.
Теперь Диана. Эта уже успела по своей привычке все обдумать, пока я с Элениэль разбирался. И ей тоже стыдно. Только в отличие от эльфийки ее немного смуглое, будто всегда загорелое, лицо не краснеет, а бледнеет.
— Завтра уже уезжаю, если вы, ваше величество не будете возражать или у вас не будет для меня других поручений, в Новый Драур, — говорит она. — Там занимаюсь делами вашего вассального королевства дроу, — вопросительно смотрит на меня. — С Элораном мне перед отъездом нужно поговорить?