"Фантастика 2025-66". Компиляция. Книги 1-28

Прягин Владимир

— Смотрите-ка, кто вспомнил про сына, — ядовитая ухмылка совсем не красила лицо Евы, но говорить об этом вслух Манфред не решился. — Вообще-то он теперь живет у Грима, мальчику пора больше заниматься родной магией, да и Ирене я доверяю больше, чем нашим вертихвосткам.

— Но Ирена же сейчас во дворце, Мейнгрим тут, а с кем тогда Ма… — Манфред не договорил, уже поняв, что попался в ловушку.

— Откуда ты знаешь, что Ирена во дворце? — змеей прошипела Ева. — Фредек, тебе не кажется, что ты стал слишком много знать? Это не всегда помогает, уверяю тебя. Мы с Гримом вот тоже возомнили себя слишком умными, такими, что едва не раскрыли заговор цветочных. Попутно едва не потеряли Радославу, что совсем уж стало неприятно, когда она оказалась

принцессой.

— Говори за себя, — рыкнул Мейнгрим. — Мне она нужна и без всей этой королевской чепухи. А я её точно теперь потерял.

И он с такой ненавистью посмотрел на Манфреда, что у того и голова почти прошла. Настроение мгновенно скакнуло вверх.

— Может, это и к лучшему, — промурлыкал он, почти незаметно шевеля пальцами сложенных за спиной рук. Проколы пространства, едва незаметные, могли спасти ему жизнь. Потому как одно дело довести Мейнгрима до ярости и совсем другое — позволить ему убить себя. Ева та еще штучка, могла и промедлить, как в прошлый раз промешкался сам Мейнгрим, когда Ева вернулась из кафе, где впервые увидела Радославу и Фабиуша. Впрочем, Манфреду стоило благодарить небо, что он вообще оказался рядом, и неверный муж отделался несколькими очень неприятными ожогами. И это она еще сдерживалась из-за того, что Матиас был в доме.

— Тебе стоит отпустить принцессу. Хочешь ты того или нет, но она действительно королевской крови, и скрыть это сложнее, чем внебрачного ребенка.

Мейнгрим сузил глаза и медленно вытянул руку вперед, на ходу превращая кисть в вытянутый ледяной меч.

— Ты лезешь не в свое дело, Фредек, — выплюнул он, и это было вместо классического начала дуэли, тут и тупица бы понял. Что и говорить, в дуэлях синие были не слишком утонченными. — Защищайся!

Радостно пискнув, Ева с ногами запрыгнула в кресло и уселась поудобнее. А Манфред выкинул вперед сомкнутую горстью руку в железной перчатке и щелкнул.

Схлопнулись с легким щелчком сразу несколько точек, но Мейнгрим успел нырнуть вбок, и только его свободная рука застряла в точке прокола пространства. К счастью для Манфреда, именно на этой руке у Мейнгрима была перчатка, заряженная всякими неприятными заклинаниями и проклятиями, обвешанная артефактами, назначения которых Манфред и не собирался узнавать.

Вместо этого он вытянул свою руку в специально созданный прокол до спальни и почувствовал, как пальцы сами обхватывают рукоять гладиуса. Хороший выбор, когда твой противник — синий. Да, отрубить руку этим легким мечом вряд ли удастся, а для того, чтобы им убить, Манфреду не хватало умений, но он прекрасно понимал, что ему не стоит и пытаться всерьез покалечить родственника. Ева с удовольствием хихикает в кресле ровно до того момента, как один из них всерьез не пострадает. И Манфред женат достаточно давно, чтобы понимать, как нежелательно по-настоящему сильно злить супругу. Зато меч легкий и не будет мешать двигаться. И не стоит забывать про эффект неожиданности — уж один удар у него точно есть.

Похоже, Грим и впрямь слишком сильно был разозлен и расстроен всей этой историей с Радославой, раз начал допускать такие ошибки. Сначала с рукой, а потом и первый удар пропустил тоже. Манфред ударил не очень удачно, попав по шее и плечу, скорее сильно содрал кожу, чем всерьез покалечил, но кровь тотчас окрасила и рубашку Мейнгрима, и меч.

Да, синие магики потому и синие, что кровь льют куда чаще прочих. Впрочем, усилием воли Мейнгрим заледенил текущую кровь, отчего часть его одежды стала напоминать синие доспехи, а потом сам сделал неожиданно глубокий выпад, проводя выросшим острием своего ледяного меча по ногам Манфреда. Боли тот не почувствовал, хоть ткань ощутимо набухла от крови прежде, чем покрыться льдом. Теперь и Манфред не мог толком сдвинуться с места. Но он мог отражать удары, а еще отклоняться так, чтобы рука с мечом Грима оказывалась ближе и ближе к ловушке, открытой и дожидавшейся только правильного удара. Ему повезло. Грим успел лишь рассечь ему бровь, когда наконец его

меч соприкоснулся с точкой и вылетел в прокол. Кажется, порталы вели в какие-то безлюдные места, и никто не пострадает от внезапно появившейся руки с мечом. А вот Грим оказался в неудачном положении — обе его руки были не здесь, а точки перехода были достаточно далеко друг от друга, отчего он повис в пространстве как влипшая в мед муха.

Манфред усмехнулся и поднял гладиус, поднеся его к лицу Мейнгрима.

— Не стоит пытаться победить магика в его собственном доме, будь ты хоть сто раз воин, — хвастливо заметил он. Позади судорожно выдохнула Ева. Манфред повернулся к ней.

— Не бойся, дорогая, я не собираюсь убивать твоего брата. Родственников не выбирают!

— Ой, дурак, — прошептала Ева, безотрывно глядя не на него, а на Грима. — Грим, не надо!

Манфред быстро обернулся, чтобы успеть увидеть, как синие глаза Мейнгрима почернели и словно провалились, отчего возникло ощущение, что он смотрит в бездонные дыры. Он едва успел испугаться, даже рвануть прочем ближайшим порталом не сообразил, замешкавшись из-за Евы — попытаться утащить её с собой, или?.. Как в комнату без стука ворвался смерч, оказавшийся старой Иреной. Едва достававшая воспитаннику до плеча, она подскочила к нему и, привстав на цыпочки, отвесила хлесткую оплеуху. Потом подскочила к Манфреду и, несмотря на его окровавленный гладиус, повторила тот же фокус — привстала и снова со всей силы хлестнула по лицу.

— Мальчишки! — возмущенно произнесла она, вытирая пот со лба. — А если бы я не успела? Грим, тебе мало Матиаса, ты еще и Еву собирался приютить в своем доме? И, если бы он выжил, а этот стервец выжил бы, знаю их породу, муженька её? К чему вызывать стихию в таком небольшом пространстве? Ах, расстроили мальчика, победили нечестно! А дом-то чего виноват? Дурень и есть, тьфу на тебя.

Потом справедливости ради плюнула на пол в сторону Манфреда и лишь после этого напустилась на Еву.

— А ты, краса-девица, чего сидишь и глазами хлопаешь? Хочешь, чтобы эти глупые мальчишки дом развалили или поубивали друг друга? Давно тебе стало нравиться, чтобы из-за тебя магики руки-ноги ломали?

— Да если бы из-за меня, — Манфред, ощупывавший пострадавшее лицо, вздрогнул от тусклого голоса жены. Казалось, что того и гляди расплачется, но это же была Ева, она совсем не из плаксивых! — А то из-за принцессы.

— Ты это брось, Евушка, — немедленно сменила гнев на милость Ирена. — Радославе и без того несладко во дворце, чтоб еще и родные люди только принцессу и видели. Не кривись, не кривись, родная. Всё знаю, что на сердце лежит. Но сама ты так накрутила, что родными стали. А родных не бросают.

— Не бросают, — прохрипел молчавший до этого момента Мейнгрим и вдруг с легкостью выдернул обе руки и на груди сложил. Манфред всё равно на всякий случай отступил в сторону, судорожно пытаясь разобраться, сам ли он ослабил ловушки или синий магик мог освободиться в любой момент. — А она нас бросила.

— Не «вас», а лишь тех, кто первый её обидел, — Ирена, когда не надо, слышала преотлично, Манфред и не сомневался даже. — Виданное ли дело, живую жену, да еще и мать ребенка совсем еще маленького, да приманкой делать! Она мне рассказала всё, уж не обессудьте, дорогие мои. И ладно Ева, той ревность глаза затуманила, но ты-то, Грим! Рада и по книгам твоим училась, как ты требовал, и в постель тебя заманивала, пока ты от неё по углам прятался, а всё тебе не хороша жена, всё избавиться норовил!

Кажется, она еще что-то говорила, но Манфред её уже не слышал, в красках представив, как именно могла Радослава увлекать этого сухаря в постель. Эх, Цветка, как же она была хороша! Кажется, он даже непроизвольно тоскливо вздохнул, потому как Ирена снова обратила внимание на него.

— Вот этот сразу затосковал, смотри, выдумает еще какой фокус, да уведет твою принцессу, — ворчливо добавила Ирена. — И руки-ноги ему ломать поздно уже, Евушка раньше должна была об этом подумать, сейчас нехорошо выйдет.