"Фантастика 2025-66". Компиляция. Книги 1-28

Прягин Владимир

— А Радослава… Она кого-то хочет увидеть? — рискнул Манфред и тотчас пошел на попятную. — Про Грима, может, упоминала. А то он бешеный совсем стал, на людей бросается.

Он надеялся этим чуть сгладить впечатление от своего вздоха, но, судя по сузившимся и совсем уже не заплаканным глазам жены, ему лучше найти другое место для ночевки. Хоть бы и у Мейнгрима. Манфред приободрился. У себя дома тот нападать не станет, да и прощупать получше, что же натворили эти начинающие интриганы, тоже неплохо.

— Ничего не говорила, — Ирена вздохнула. — Обижена она очень. И одинока.

— Я попробую

к ней попасть и хоть на коленях, да вымолю прощение, — неожиданно произнес Грим. — Я верну их обоих.

— На коленях, — фыркнула Ирена. — Просто без обычной гордыни скажи, что был не прав, она уже обрадуется. Верно говорю, Евушка?

Ева одобрительно хмыкнула и задрала остренький нос. Понятно, и эта на стороне брата. Манфред поджал губы. Непонятно, как быть с Матиасом, но вот жена ему такая без надобности.

— Я тебя до дворца порталом переправлю, — неожиданно предложил он, словно бровь всё еще не саднило, как и колени, которые только-только совсем отогрелись. — Мне всё равно нужно к королю. По нашим с ним делам.

«Пока Мейнгрим будет пытаться найти принцессу, я зайду через зал советов, заодно получу нужную мне информацию от серого, — решил он. — Грима всё равно не пропустят к Радославе, а так хоть не будет путаться под ногами».

Мейнгрим недоверчиво уставился своими снова синими глазами и медленно кивнул. Ни Ева, ни Ирена не успели предложить синему переодеться во что-то не такое окровавленное. Тем хуже для них.

Глава 12

Обманка был дорогим амулетом, но мог спасти жизнь. Поэтому-то Радка и приобрела его сама. В один из походов по магазинам в той старой жизни, где её всего лишь ненавидела Ева, а муж пытался как на живца поймать цветочных. Как просто было тогда жить! Можно было пройтись по магазинам без гвардейца, сколько угодно гулять с Фабусем…

Сначала Радка не могла представить, что кому-то может понадобиться такая вещь. Слишком сложно и бессмысленно. Когда амулет срабатывал, попавшие в его зону действия видели тех людей, кого предполагали увидеть в этих местах. Хорошая штука для вора. Приходит хозяин и видит… да хоть свою жену или сына. Правда, собирающих в мешок драгоценности и канделябры. Но это уже мелочи.

Было лишь одно но — в редких домах можно было украсть достаточно, чтобы оплатить такой амулет, а проникнуть в сокровищницы он не поможет. Не говоря уж о том, что у магиков было множество способов определить, кто именно ограбил их дом, и найти по остаточному следу. Больше идей у Радки не было. Но потом она решила, что безопаснее подслушивать разговоры Евы и Мейнгрима с таким амулетом. Авось Грим решит, что она старая Ирена, которой можно находиться на его половине дома.

Всё равно денег было жалко. Ужасно просто жалко. И тогда-то Рада решила, что всё может случиться, и ей придется бежать. Она сумела долго дурить Манфреда, притворяясь иностранкой Цветкой а что, если в ней и будут видеть кого-то другого? Среди цветочных она станет цветочной, в родной деревне она покажется своей соседкой. Пусть действовал амулет недолго, всего несколько часов, да только ни один, даже самый могущественный маг, не мог заглянуть под него до срока. Разве что создатель, но никто из фиолетовых магиков не жил в этом городе, насколько

было известно Раде. Так утверждала мачеха Мейнгрима, Лотта, о чем самой Радке рассказала Ирена, и Рада была склонна верить им обеим.

Так что планы у Радославы на этот амулет и впрямь были. Например, одурманить питьем Ринкольфа, надеть на него этот амулет и оставить в покоях. Несколько часов у неё будет. Можно увидеться с кем нужно, а можно и попытаться бежать.

Радка всё чаще думала об этом, только не могла решить, куда именно ей податься. Она просто тянула время, понимая, что у неё его совсем нет. Вот-вот живот станет больше, и одежды свободного покроя перестанут помогать. И что тогда? Как она скажет Мейнгриму, что он будет отцом теперь, когда он её предал и даже носа не кажет во дворец? «Позвать», — сказала Ирена. Ха! Разве жене нужно звать мужа, чтобы увидеться? Он мог бы и сам прийти к ней и поговорить. Но не шел. Гордец.

Однако сейчас Радка не видела другого выхода, кроме как использовать амулет, ведь приближающегося сейчас на пуфе магика она знала еще лучше, чем Грима.

Манфред собственной зловредной персоной, такой же немыслимо красивый, несмотря на затягивающуюся царапину над глазом и, может от этого, растерявший часть надменности, но по-прежнему безукоризненно затянутый в золотистый камзол. Он даже на глупом пуфе сидел с изяществом, и если бы его руки не дрожали, когда он вертел свиток, Радка могла бы поспорить, кто с кем встречается. Манфред с королем или король с Манфредом.

— Ваше величество, — негромко произнес Манфред, и Радка с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть. Этим вкрадчивым тоном он мог говорить и с ней когда-то. Даже мороз пробежал по коже, и Рада с трудом, но взяла себя в руки.

К счастью, Манфред и не ждал от неё ответа.

— Я мечтаю просить вас о встрече в другом зале, — продолжил Манфред. — Том, где мне следует находиться по праву. Я склонен полагать, что сумею стать достойным советником.

«Зал слухов» и «зал советов» — сообразила Радка. Ламберт не пускает Манфреда выше, и что же это значит?

— Когда ты принесешь мне что-то большее, нежели слухи, я подумаю об этом, — ответила она, молясь, чтобы и голос вышел похожим. Судя по быстро скользнувшей по красивому лицу гримасе и исчезнувшей за слащавой улыбкой, она попала в точку.

— Я понимаю, что вам мало того, что ваш наследник, принц Фабиуш — мой сын, — медленно произнес он, не догадываясь, как близок к тому, чтобы получить прямо по своему красивому лицу. Вспомнил, кто чей сын, надо же! — Это легко доказать, да вы и сами это знаете. Его магия… Она не только ваша, но и моя. Мальчик уже сейчас неплохо владеет пространственной магией.

— Первый муж Радославы — твой дядя, Манфред, — напомнила Радка, радуясь, что знает и это тоже. — Магия могла прийти через поколение, да и проверка крови ничего не даст. Это лишь слухи, больше ничего.

На этот раз гримаса, исказившая лицо Манфреда, была куда явственнее.

— Но я буду куда более удобным зятем, чем синий, — выплюнул он и коснулся царапины, которая немедленно закровила. — Разве вы не думаете также, ваше величество? Вы же сами знаете этих вояк! И мне казалось, что мы уже пришли к пониманию в этом вопросе.