"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Хуже погоды на Сиротке только местная вода. Натуральная отрава с запахом разложения, одного глотка которой достаточно, чтобы заработать жесткое расстройство желудка. И только после многократной очистки и обработки она становилась пригодной для употребления, хотя все равно воняла могилой. Но, как известно, дареному коню в зубы не смотрят, а наличие воды на Сиротке было настоящим подарком небес.
Представляю, как обрадовались космостаратели, когда обнаружили в глубинных недрах планеты живительную влагу. Ведь доставка воды в такое захолустье, как наше, было совсем не дешевым делом. Но чтобы добыть эту воду, надо было хорошенько попотеть, а потом еще и понервничать во время ее раздачи населению. Процесс отгрузки воды происходил так. По мере надобности пыжи пригоняли к Форту
Местная публика — самые опасные преступники Солнечной системы, худшие из худших. С этими типчиками следовало держать ухо востро, но и среди них попадались неплохие люди.
Как, например, Фидель.
Полноватый, наголо бритый мужичок средних лет, он чем-то напоминал нашего Гуччи. Не внешне, нет. Характером и поведением. Такой же болтун и балагур, всегда на позитиве, с шуткой по жизни.
О нем стоит рассказать отдельно. На воле у Фиделя был небольшой бизнес по доставке готовых обедов. Денег хватало на скромную, но безбедную жизнь, а большего ему и не требовалось. Но, однажды узнав, что его бизнес-партнер ведет нечестную игру и скрывает часть прибыли, Фидель решил поговорить с ним по-мужски. Выпив для храбрости, заявился к нему домой. Разговор предсказуемо перешел в ссору, та переросла в драку, которая закончилась смертью воришки. А заметая следы невольного преступления, Фидель устроил пожар в доме. Огонь перекинулся на располагающийся по соседству трейлер-парк, в котором проживала местная беднота. В пожаре погибло двенадцать человек, еще десятка три получили ожоги разной степени тяжести. А дальше — суд, приговор, Сиротка.
Но беда не сломила Фиделя, а наоборот, дала новый толчок к жизни. На Сиротке он обрел свое истинное призвание: стал старьевщиком. Представители этой профессии занимались поиском и обменом всякого полезного барахла. Это могли быть различные детали, консервы, одежда. Да что там говорить — даже ржавые гвозди расходились на местной толкучке, как горячие пирожки.
Фидель — единственный старьевщик, с которым мы вели дела. В отличие от большинства местных торгашей, он был порядочным и вежливым, хотя и своего не упускал. Фидель никогда не расставался с огромным армейским рюкзаком, который гордо величал «супермаркетом». Там он таскал в основном всякую ерунду вроде тех же гвоздей, но иногда среди мусора попадались настоящие жемчужины. Один раз я за канистру воды выменял настоящую сигарету с фильтром, а в другой раз — банку клубничного джема. Когда я спрашивал старьевщика, откуда на Сиротке взялось такое богатство, он загадочно улыбался и прибавлял: «Это не мой секрет, начальник. Так что не настаивай, все равно не расскажу».
Хотя и в самом деле, какая мне разница — откуда? С досугом в Форте и так было туго, а тут какой-никакой, а праздник. Конечно, джем и сигарета — неравносильная замена походу в Луна-парк, но нищим выбирать не приходится.
Свободное время мы в Форте тратили на четыре «П»: побухать, посмотреть киношку, порезаться в приставку, потягать железо. А те, кого ежедневная серая рутина достала так, что хотелось выть, ждали редкой увольнительной, чтобы на свой страх и риск посетить колонию-поселение. В просторечье — Поселуху.
В Поселухе имелось все, что нужно настоящему кутиле: бордель, столы с костями и мрачнейшего вида кабак с отвратительной едой и жутким пойлом. Я был там всего один раз с Гуччи и Сапогом, после чего зарекся еще хоть когда-нибудь посещать эту дыру. Жители Поселухи относились к нам более-менее дружелюбно, если не считать редких придирок со стороны каких-то неадекватных типов. Мы всегда были здесь желанными гостями, поскольку носили с собой главную валюту Сиротки — питьевую воду.
Не только мы и заключенные населяли планету. Встреча с такими ее обитателями, как фомичи, не сулила ничего хорошего. Про них — отдельная история.
Когда на Сиротке иссякла динамиева руда и космостаратели стали сворачиваться, горстка работяг отказалась возвращаться домой и решила остаться на планете. Они объединились в небольшую секту, дав ей имя своего духовного лидера Фомы Фомичева.
Фому, простого шахтера, природа наградила
Скоро Фому его приспешники стали гордо величать «учителем». Члены секты пошили одинаковые серые рясы с капюшонами, они все больше времени уделяли своим тайным собраниям и все меньше — работе. А когда пришло время улетать домой, изъявили желание остаться на Сиротке. О причинах рассказывать не захотели. Их пытались отговорить и образумить, а когда поняли, что это бесполезно, решили увезти силой. Но фомичи не стали дожидаться — собрали свои пожитки и умотали в неизвестном направлении.
Что с ними произошло дальше, доподлинно неизвестно. Сплошные тайны, загадки, мифы, россказни, слухи и домыслы. Видеть-то их видели, но никто не знал, где именно они обитают. Пыжи наделили фомичей сверхъестественной силой и боялись их как огня. Легенды гласили, что сектанты пьют человеческую кровь, могут управлять погодой, превращаться в диких зверей, и прочее, прочее.
Фидель тоже верил в эти байки. И всякий раз обижался, когда я смеялся над его суеверностью.
— Кто они, если не призраки? — как-то сказал он мне. — Сколько лет прошло с тех пор, как эти твари окопались на Сиротке? Не знаешь? А я знаю — много. За это время можно сто раз ножки протянуть, а эти чудища живут себе, и, наверное, живут неплохо, раз у них есть силы творить всякие безобразия. И будут жить дальше. Потому что призраки бессмертны.
Я не верил в призраков, но спорить с Фиделем не стал. Да и зачем? Людям нужны легенды, они украшают жизнь.
В отличие от самих фомичей.
Они испытывали необъяснимую неприязнь к своим соседям по планете, и встреча с ними не сулила ничего хорошего. Фомичи имели обыкновение появляться неожиданно, как бы ниоткуда, по ночам, в самую дождливую и промозглую погоду. Сектанты похищали и калечили людей, портили и уничтожали имущество, но чаще всего просто пугали прохожих.
Фидель божился, что как-то раз повстречал двух призраков в капюшонах:
— Как сейчас помню, была ночь. Я, усталый и промокший, как цуцик, возвращался домой. Улов был невероятный! В одной из затопленных шахт я нашел тяжеленный кофр. Огромный такой, на колесиках. Ох, сколько усилий мне стоило поднять его наверх, чуть пупок не надорвал. Открыть кофр на месте не получилось, как я ни старался. Там стоял механический замок с секретом, надежная вещь, не то что теперешнее сенсорное дерьмо. «Ну, — думаю, — оно и к лучшему. Дома открою, пусть будет сюрприз». И вот иду-бреду, никого не трогаю, и меня никто не трогает. Я даже удивился: «Где ж это видано? За всю дорогу ни одна сволочь не докопалась!». И накликал себе беду. Откуда ни возьмись появился фомич, а следом за ним — еще один. Как из-под земли выросли, оба высоченные, в серых рясах, а лица спрятаны под капюшонами. Я весь съежился от страха и решил, что мне пришел конец, но все обошлось. Один из них махнул мне рукой — мол, иди своей дорогой, не тронем. Я и пошел. А как до дома добрался, взломал замок на кофре, а внутри — всякое ненужное барахло. Я его потом одному кренделю за две бутылки самогона загнал.
И ладно бы фомичи орудовали только в Поселухе. Но капюшоновая нечисть добралась и до нашего Форта. Они по заведенной ими же традиции посещали нас по ночам, в самую лютую погоду. Возникая ниоткуда и исчезая в никуда, устраивали нам всякие мелкие пакости: резали провода, били окна. Вживую никто их не видал, но пару раз фомичи попали в объективы наших камер слежения. Из-за сильного ливня видео получилось слишком размытым и тусклым. Единственное, что можно было разглядеть на кадрах, так это их фирменные серые рясы.