"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
При ремонте пола, я обнаружил тайник. А в нем, о чудо, банка тушенки и бутылка с какой-то бурой жидкостью! Судя по запаху, это был коньяк. «Приготовлю-ка я ужин и приглашу на него Профи», — решил я.
Мы договорились встретиться в восемь вечера у меня в каморе. Чтобы создать хоть какую-то романтическую атмосферу, я накрыл стол клеенчатой скатертью с желтыми гусятами, разложил столовые приборы, зажег окопную свечу и наполнил шлемки разогретой тушенкой. В кружку Профи щедро плеснул коньяка, а себе налил водички. По нашим меркам, это был королевский ужин!
Я не
— Это самая вкусная тушенка, которую я ела, — сказала она, попробовав кушанье. — У тебя банка осталась?
Я протянул ей жестянку.
Профи принялась читать состав:
— Мука соевая текстурированная, вода, ароматизатор «Мясо», комбижир... Какой бесконечный список! А буковки до чего мелкие! Так, а что там со сроками хранения? — она повертела в руках банку. — Написано, что сроки хранения указаны на дне банки. Посмотрим. Ни фига себе, двадцать лет назад эту баночку запечатали! И еще столько же может храниться!
— Я слышал, что есть такие консервы, которые можно до ста лет хранить, — сказал я.
— Это слишком долго, я бы такое не стала есть.
— А как коньяк? — поинтересовался я.
— Восхитительный! Где взял?
— Нашел в тайнике. А тайник в полу. Наверное, кто-то из прежних жильцов сделал заначку.
— Думаешь, здесь есть еще такие нычки?
— Вполне возможно.
Но где-то между первым комплиментом и второй порцией коньяка я невзначай поинтересовался ее отношениями с Фиделем. Логика моя была проста: они прожили бок о бок не один год и вполне возможно, что между ними что-то было. В ответ Профи влепила мне такую пощечину, что я едва не свалился со стула.
— Фидель мне как старший брат! А ты... ты животное! — вспылила она.
И ушла, прихватив с собой бутылку.
Я сел на край койки и с грустью подумал, что уже давно растерял свои профессиональные навыки. На какой-то миг мне даже причудился Кудрявый Жан. Он осуждающе посмотрел на меня, раздраженно махнул рукой и растворился в воздухе.
Утром следующего дня ко мне в камору постучал Фидель. Не дожидаясь разрешения, он вошел.
— Что стряслось? — сонно спросил я.
Старьевщик выглядел грустным, но волнения на его лице я не заметил.
«Может, Профи ему что-то наговорила?», — подумал я и, поднявшись с койки, принялся натягивать комбинезон.
— Я ее отпустил, — вполголоса произнес он.
— Что ты сделал? Повтори.
— Я отпустил Ксюху, — на сей раз прозвучало четко и громко.
— В смысле, отпустил? Ты хочешь сказать, что эта психичка сейчас свободно здесь разгуливает? — засуетился я.
— Нет, что ты. — Я ее выпустил из Форта.
Я стал переваривать услышанное.
— Ты хочешь сказать, что пренебрег своими обязанностями стража и выпустил с гауптвахты опасную преступницу? — нарочито начальственным голосом уточнил я его показания.
— Хочу, начальник, — согласился Фидель.
— А еще ты самовольно отключил силовой купол, поставив
В ответ он только стыдливо шмыгнул носом.
Я было хотел хорошенько пропесочить нерадивого подчиненного, но вовремя осознал, что сейчас не время и не место.
— Может, хотя бы объяснишь, зачем ты это сделал?
Старьевщик поскреб лысину.
—Понимаешь, начальник, тут дело такое... Я принес Ксюхе завтрак. А она стала канючить, мол, отпусти меня да отпусти. Говорит: «Мне ничего от вас не надо, дайте только свободу. Я уйду из Форта, вырою землянку, буду жить отшельницей». И еще пообещала награду, если я ее выпущу. Говорит: «Как женщина я уже никому не нужна. Никаких ценностей у меня нет. Но можешь взять мои зубы». И высовывает руку через решетку. А в руке реально зубы! Мне аж худо стало. Понимаешь, я лишний раз старался на нее не смотреть, пугала она меня шибко, а тут глянул — и остолбенел. Ксюхино лицо было испачкано кровью. И на полу кровь, и на стенах тоже. Рядом с койкой какие-то ржавые щипцы валяются. А эта кикимора продолжает: «Ты эти зубы можешь продать Зубной фее. Она за них любую цену даст».
— Что-то она мне про эту фею рассказывала... — начал воспоминать я.
— Вконец чокнулась баба, что тут еще добавишь, — сказал Фидель. — Жалко мне ее стало. Собрал я ей рюкзачок. Вода, протеиновые батончики, перочинный ножик, фонарик и все в таком роде и отпустил на все четыре стороны. Правда, Мира хотела нас тормознуть, но я сказал, что выполняю твой приказ.
— Пожалел... — прыснул я. — Да Ксюха вне Форта и суток не протянет!
— Она и так не жилец. Какая разница, где помрет?
Прозвучало цинично. Но справедливо.
— А если бы Ксюха тебя этим самым ножиком пырнула?
— Не пырнула бы. Я ее все время на прицеле держал, — уверил Фидель.
Я полагал, что ближе к вечеру Ксюха явится обратно, но этого не случилось. Чему, признаться, был очень рад. «Вот бы она потерялась навсегда», — думал я, и остальные, кажется, желали того же. Во всяком случае, ни Мира, ни Профи, узнав о том, что произошло, даже не заикнулись насчет поисков Ксюхи и прояснения ее судьбы.
А вечер того дня выдался просто фантастический. Ни тебе ветра, ни дождя, ни мокрого снега. Прямо как не Церере! Пока Мира охраняла наш покой, я, Профи, Фидель и Помилка сидели на крылечке под светом фонаря и наслаждались прекрасной погодой.
У меня под рукой оказалась книга Циклопа и я неожиданно для самого себя стал читать ее вслух. Я не претендую на звание профессионального декламатора, но получилось неплохо. Собравшиеся слушали с неподдельным интересом. Этот Гоголь оказался чертовски интересным писателем! Вещь, которую я читал, называлась «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Уморительно смешная история о конфликте двух старых друзей, который разгорелся из-за пустяка. Иван Иванович хотел выменять у Ивана Никифоровича приглянувшееся ему ружье, но из-за глупого упрямства Иван Никифорович меняться не хотел. Они поругались, и эта ссора стала смыслом их жизни.