"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27

Злотников Роман Валерьевич

Тут он словно бы спохватился, откашлялся и придал лицу серьезное выражение:

— Однако я заговорился. Перед тем, как ответить на ваш вопрос, спрошу. Вам известен термин «контактер»?

Я не стал отвечать.

— Контактер — это человек, который вступил в контакт с пришельцами. В вашем случае с одним пришельцем, — последовали пояснения. — Но вы не только установили контакт с Помилкой, но и подружились с ней. Так что на вас и инопланетянку у нас обширные планы.

— Что, теперь посадите нас в клетку и будете изучать, как каких-то диких зверей?!

— Почему сразу «диких»? —

искренне удивился полковник. — Вы очень даже домашние. Сладкая парочка — папа и его детеныш. Но в целом вы, конечно, правы. Только это будет не клетка, а комфортабельная космическая станция, оборудованная по последнему слову техники.

— А если я не соглашусь?

— Вы согласитесь.

— Силой заставите, да?

— Зачем же силой? Сейчас спецагент Пятеркин приведет Фиделя и Профи, и вы вмиг образумитесь. А если будете выеживаться, я прикажу моим лаборантам переломать им пальцы на руках и ногах, вот тогда вы сразу станете как шелковый.

Я на секунду представил, как уроды в шлемах пытают Профи и Фиделя, и вздрогнул.

— Ну хорошо, раз я вам все-таки нужен, дайте мне увидеться с Помилкой, — предъявил я свое условие.

Годар звучно хлопнул в ладоши.

Долговязый лаборант подошел к гипотермической капсуле и покатил в нашу сторону, как носильщик тележку, остановив ее в полуметре от нас. Капсула поблескивала разноцветными лампочками, а сверху имелось квадратное окошко. Туда я и заглянул. Там, внутри, лежала Помилка. Ее глаза были закрыты, лицо выражало безмятежность, а лоб «украшали» два датчика, приклеенные лейкопластырем.

— Вы довольны? — полковник одарил меня белозубой улыбкой.

III. Секретная база

— Что вы с ней сделали, мрази?! — не в силах больше сдерживаться, заорал я.

Долговязый лаборант решительно выхватил бластер из кобуры, но полковник остановил его, выставив вперед ладонь с растопыренными пальцами, и отослал восвояси.

— Не стоит волноваться, молодой человек, она отдыхает, — мягким голосом произнес Годар.

Эмоции во мне извергались вулканом. Я был готов сделать с этим усатым старикашкой такое...

— Кажется, вы хотите причинить мне боль? — неожиданно изрек он. — И какую же кару вы мне уготовили?.. Наверное, вы желали бы затолкать мне в задницу это кресло. Я прав?

«Да он читает мои мысли!» — мелькнуло у меня в голове.

Но ни подтверждать, ни опровергать высказанное им предположение я не стал.

Годар слегка покачал головой и звонко цокнул языком.

— Можете не притворяться, я вижу вас насквозь.

— Вы что, телепат?

— Ну что вы! Просто я немножко знаю людей. Профессия, знаете ли, обязывает.

— А что вы еще обо мне знаете?

— Вук Обранович, сорок лет, родился на Земле в...

— Об этом написано в моем досье, — оборвал я.

— Нора! Массаж! — внезапно распорядился полковник.

Чудо-кресло завибрировало. Годар прикрыл глаза и блаженно вдохнул. Его лицо выражало умиротворение и бесконечное спокойствие.

— Массаж. Очень полезная штука, особенно в моем возрасте, — посчитал нужным сообщить он. — Снимает стресс, утихомиривает тревожность, успокаивает.

Я, конечно, люблю, когда его делают ручками. Женскими ручками. Или ножками... Только представьте, лежите вы на спине, а по вам ходит обворожительная девушка. Топ-топ, топ-топ... Знаете, в молодости у меня была одна массажисточка. Звали ее Лейла. Сама крошечная, весит как пушинка, личико тупенькое-тупенькое, но при всем при этом — богиня массажа! И ножками, и ручками, и...

Полковник осекся:

— Простите, отвлекся. Итак, что я о вас думаю? Вернее, что я о вас знаю... Человек вы по-своему неглупый. Добрый. Но не любите это показывать. Еще вы очень непрактичный. Больше руководствуетесь эмоциями, чем здравым смыслом. К тому же вы пытаетесь казаться хуже, чем вы есть на самом деле. У вас было много женщин, — собеседник хитро подмигнул мне. — А вот об этом я прочитал в вашем досье... Признаюсь, впервые вижу живого альфонса.

От его любопытного взгляда, которым он окинул меня с головы до ног, мне стало не по себе. Хрен его знает, что на уме у этого облаченного званием и лишенного способности ходить старого болтуна.

— Я не альфонс, а любовный аферист, — возразил я.

— В первый раз слышу такой термин, — хмыкнул полковник. — Нора, запомни: «любовный аферист».

— Хорошо, — отозвалось чудо-кресло.

Годар снова переключился на меня:

— Хотите вы того или нет, но теперь мы будем проводить много времени вместе. И в ваших же интересах, чтобы мы стали друзьями. Я бы с большим удовольствием послушал истории из вашей жизни. Видите ли, я старомоден и люблю живое общение. Особенно с людьми такой редкой и интересной профессии.

«Надо осторожней и внимательней с этим волчарой, — понял я. — Скользкий тип. И зубки у него острые. Чуть зазеваешься — сожрет с потрохами».

— У меня тоже есть ребенок, — доверительно сказал он, подъехав к капсуле с Помилкой и заглянув внутрь через стекло. — Сын. Только уже взрослый. Его мать, увы, умерла при родах. О, что это была за женщина! Как я любил ее! Врачи советовали ей сделать аборт, а она не послушалась и решила рожать. И мелкий паршивец убил ее.

Что бы означал такой внезапный приступ искренности? У людей, подобных полковнику Годару, не бывает ничего «случайного», такие, как он, просчитывают все ходы наперед. Значит, старый хрыч просто хочет завоевать мое расположение. Что ж, подрыгаю ему и сделаю вид, что клюнул на этот крючок:

— Жизнь — штука несправедливая.

—Именно так, молодой человек. Именно так... А какое же милое создание, эта Помилка! Кстати, вы в курсе, что означает ее имя?

— Знаю. «Ошибка».

— Вы ее так нарочно назвали или...

— Или, — не дал я ему закончить фразу.

— И все-таки откуда такое странное имя?

— Так звали мою двоюродную племянницу.

— Интересно, интересно, — промолвил полковник. — Впрочем, я не удивлен. Каких сейчас только имен у деток не встретишь! Вот один мой подчиненный назвал дочку Дурдоной. Представляете? Вот ведь имечко! А между прочим, в переводе, кажется, с какого-то древневосточного языка, это означает «единственная жемчужина» ... Ох, что-то я опять заболтался. Итак, Помилка.