"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18

Воронов Николай Павлович

Селена с энтузиазмом откликнулась на это предложение. Знает она много, законы местные штудировала, может сделать отсылку и к ним, да и делать сейчас особо было нечего. Через несколько часов текст был готов — для старших классов и Стига. С младшими она решила импровизировать. Лекции были запланированы на завтра. Сначала Селена с младшеклассниками, так как они раньше заканчивали учёбу, затем Стиг. При этом, так как у пятых и шестых классов было меньше уроков, то последний урок у старших классов отменялся. Поэтому Стиг решил не обходить все классы, а объявить о лекции через преподавателей, направившись в учительскую.

Когда старшеклассники узнали, что последнего урока не будет, они обрадовались, так же они

продолжали радоваться, когда им сказали, что они идут с классными руководителями в актовый зал, ведь идти мало кто собирался, а вот когда узнали, что Стиг Семёнович приготовил для них лекцию — пришли в ужас. Ну а как не прийти в ужас при столкновении с Ужасом. Планы пересматривались, даже не нужны были напоминания, что посещение обязательно. Было несколько человек, которые отсутствовали в школе во время первого собрания в актовом зале со Стигом Семёновичем, и, хотя он не устраивал перекличек, на следующий день подходил на переменах к этим людям лично. Результаты такого общения хорошо отложились в памяти не только у пропустивших, но и у других учеников, поэтому ни у кого и мысли не возникало избегать предстоящей лекции. Нашлись и те, кто даже радовался…, радовался тому, что сегодня так же есть прогульщики, а значит завтра им будет значительно хуже — то есть вилы.

Стиг специально поставил трибуну, за которой собрался выступать, как можно дальше от первых рядов, на которых, естественно, сидели пятиклашки и Ингвар с Оно-э. За места за спиной Ингвара шла ожесточенная борьба, тому даже пришлось развернуться и помочь классным руководителям утихомирить малышню. Сами преподаватели старались садиться на самом краю рядов, тоже подальше от трибуны.

— Да не ссы, малы, послушаем какую-нибудь нудятину один урок и пойдем по домам! — постарался поддержать Ингвар своего соседа, которого начала бить мелкая нервная дрожь.

Петя очень сильно старался последовать совету своего соседа, получалось с огромным трудом, но стало чуть полегче, когда тот спрятал сильно сжатый кулак ученика пятого класса в своей ладони.

— Можете не вставать. — прошелестело от входа.

Актовый зал накрыла мёртвая тишина, только скрипнуло кресло Ингвара, который успел приподняться и теперь садился назад. Пройдя за трибуну, зауч продолжил:

— Как вы, наверное, уже знаете, вчера у нас в школе было совершено преступление…

Любого другого уже подняли бы на смех, закидали шутками, сорвав выступление. Это же нужно придумать прикол: кража — это преступление, по поводу которого нужно собираться в актовом зале. Однако аудитория молчала и внимательно слушала монотонного докладчика. Но никто и не думал заснуть — слова лекции ледяным зубилом вбивались в подкорку. Оно-э в это время спасала своих соседок тем, что постоянно крутила головой, не обращая внимания на Стига и его бубнёж. Пятиклашек настолько сильно поразило её бесстрашие, что они вышли из оцепенения и с восхищением наблюдали за такой смелой и красивой двенадцатиклассницей.

Урок пролетел за несколько вздохов, потому что даже дышать старались пореже. Закончив декламировать подготовленный текст, Стиг решил добавить и несколько слов от себя, в том числе и для того, чтобы немного сбросить охватившее школьников напряжение:

— Я надеюсь, вы осознали всю недопустимость совершения противоправных действий в отношении чужого имущества и впредь их не будете совершать. Ну а тот, кто уже совершил, искренне раскается, и не потому, что испугается какого-нибудь проснувшегося проклятья мёртвой руки, — поднял он свою безжизненную серую руку, — которого вовсе не существует, а из-за того, что решит исправиться, вернуть украденное, и стать добропорядочным, достойным, законопослушным гражданином.

На следующий же день телефон нашёлся, как нашлось и много других вещей, некоторые из которых пропали несколько лет назад. Причем

возвращавшие уже точно не помнили у кого они их украли, поэтому подкидывали в первые попавшиеся сумки и рюкзаки, чем вызывали дикий ужас у обнаруживших у себя чужие вещи школьников. Эти вещи просто выбрасывались под парты, желательно чужие, за батареи, прятались в шкафы школьных кабинетов. Никто не хотел разбудить проклятье мёртвой руки, которого не существовало. А ещё очень часто возле школы стали появляться милицейские патрули и милицейские машины, что очень радовало Селену. Пусть хотя бы так, но они обозначали своё присутствие, напоминали детям о том, что родная милиция всегда на страже и их бережёт.

В районном же отделе милиции царила совсем другая атмосфера. Начальство, в лице майора Борисова, очень молодого для майора мужчины, родственники которого имели возможность похлопотать и выбить для близкого человека хорошую должность, на которой тот, впрочем, долго не задержится и продолжит восхождение по карьерной лестнице, потирало руки, так как ему доставили два пакетика: один большой для него лично и один маленький для следователя, который вёл дело о пропавшем телефоне в школе номер тринадцать. И ничего удивительного, стоимость телефона намного превосходила стоимость подарков для доблестной милиции. Отдавать или нет маленький пакетик, он ещё не решил. Подчинённые же занимались обсуждением новой директрисы школы номер тринадцать, сбором слухов и сплетней. Правда не все. Капитан Васильков хранил странное молчание и отмахивался от всех спрашивающих, чем вызывал недоумение и непонимание у коллег. Он бы и рад был присоединиться к коллективу, вспомнить туго обтягивающую фигуру юбку-карандаш, такую же обтягивающую белую рубашку, но как только в воспоминаниях он касался Селены Александровны, тут же всплывал сидящий напротив серый человек и становилось очень холодно и неприятно. Младший же лейтенант Ромашка был на вершине славы, и никто не мог сбросить его с этого пьедестала. А желающих было масса, практически все работники отдела так или иначе оказывались возле школы номер тринадцать в попытках посмотреть на директрису, заснять себе видосик с ней, однако уже стало холодать, Селена Александровна ходила или в пальто, или в плаще, в некоторых видео, снятых на профессиональную аппаратуру для слежки, отчетливо было видно лицо, но никто так и не перебил Ромашку с его видео, которым он не делился, а только демонстрировал. Видео, на котором крупным планом было заснята удаляющаяся походкой от бедра Селена.

Очередная партия фотоохотников вернулась с добычей вот и толкались в коридоре опера, включая Ромашку, загораживая проход и обсуждая новые кадры.

— Равняйся! — прозвучало неожиданно из-за спины.

Отреагировали, естественно, вяло, пока не разобрались, кто отдал команду. Связываться с Умалишевым Альбертом Вениаминовичем, первым заместителем начальника городского управления, очень молодым подполковником милиции, никто не хотел, и не только потому, что тот был начальником и старше по званию, сильным чаром, но и из-за мразотного характера, поэтому и выстроились в ряд возле стеночки.

— Вольно! Чьи фото обсуждаем, показали, быстро!

Перечить никто не стал, рассказали и показали всё, что было, в том числе и у Ромашки.

Муходвинск стал для него тюрьмой, серой унылой тюрьмой, в которой единственным развлечением были пьянки и вечеринки, устраиваемые новым дружком — майором Борисовым. Да и те уже приелись, но других развлечений не было и не предвиделось. До этого дня. Из-за того, что ему просто надоело сидеть в кабинете, он решил навестить майора, обсудить планы на выходные, а тут такая удача: в этом глухом углу нашлась жемчужина, нет — бриллиант, который скоро станет его — на лице Альберта появилась предвкушающая улыбка.