"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Видите ли, да, у нас не всегда хватает сотрудников и времени сразу расследовать все дела, но мы ничего не забываем и не оставляем. Так мы не оставили происшествие и в вашей школе. Некий Ингвар Терминаторов причинил тяжкие телесные повреждения Кириллу Изотову, а вы, пользуясь своим даром целителя, сокрыли совершённое преступление. В этой папке собраны показания и заявление самого Изотова, показания свидетелей совершения преступления, а также вашего вмешательства. И я в замешательстве: с одной стороны нарушен закон и виновные должны быть арестованы, понести наказание, а с другой стороны всё закончилось хорошо, все живы здоровы, тем более очень жалко девочку, Оно-э Терминаторову, ведь на время ареста брата её заберут в специальный интернат.
Грустная и задумчивая Селена в пятницу вечером вернулась домой позже всех.
— Принцесса, что случилось? — тут же обнял её Ингвар. Моментально прилипла и Оно-э.
В их объятьях стало почему-то уютно и спокойно:
— У меня завтра день рождения, вроде бы, а я так и не разобралась сколько мне лет исполняется, восемнадцать или двадцать три, и меня настойчиво приглашают на шашлыки, и если я не приеду, то тебя, Ингвар, посадят в тюрьму, а Оно-э заберут в спец интернат, где над ней будут издеваться и, скорее всего, насиловать. Нужно звонить господину Сарону, я не знаю, что делать, ведь обращаться в милицию смысла нет — милиционер и приглашает, почти самый главный здесь.
От Ингвара пошли волны ярости, ощутимые даже на физическом уровне. Селена начала выкручиваться из ставших каменными объятий, пытаясь задрать голову и заглянуть в горящие угли глаз.
— Не нужен нам никакой Сарон — разжал руки Ингвар и Селене удалось свободно вздохнуть, однако мощь и ярость, идущие от него, всё ещё пугали её. — Никогда в жизни не пробовал шашлыки, схожу завтра с тобой.
— Кажется, я ел шашлыки в прошлой жизни, хотелось бы вспомнить их вкус. — подключился Джерри.
— Меня шашлыки не интересуют, но я не могу пропустить день рождения Селены. — безразлично смотрел на команду Стиг своими незрячими серыми глазами.
Оно-э улыбалась и радостно прыгала.
В открывшуюся калитку вошла Селена, которую нетерпеливо ждал Альберт, на всякий случай распустивший на сегодня всю прислугу и отключивший все камеры наблюдения, правда за ней начали входить и, судя по описаниям и фотографиям, её заместители, а также почему-то брат и сестра Терминаторовы. Только сказать Умалишев ничего не успел, его взгляд утонул в зелёных глазах. Читать все воспоминания как книгу невозможно, обычно только поверхностные, яркие мысли, также можно использовать триггер и делать так, чтобы человек сам воссоздавал необходимые воспоминания, и их уже просматривать, а ещё просматривать самые яркие, самые эмоциональные события прошлого, которые откладываются в человеке на всю жизнь, которые, можно сказать, и формируют человека, оставляют чуть ли не физический след в голове, и от того, что Селена увидела, она еле сдержала себя от желания сразу же умертвить стоящее перед ней существо. Мыслеобразами она передала команде то, что ощутила. Ингвар сразу двинулся вперёд, но был остановлен Стигом:
— Нам не нужны здесь мозги и кровь по всему двору, давайте я с ним поговорю.
Он увёл подполковника в дом, а потом на миг, едва уловимо, дохнуло чем-то жутким, мертвенно-холодным. Эти ощущения очень быстро исчезли. Селена видела, что Умалишев жив, только ничего от полноценного человека там не осталось. Из дома появился Стиг, держа в руке картонную папку:
— Думаю, отметить день рождения лучше где-нибудь в другом месте, здесь какая-то нездоровая обстановка, у меня вот есть подарок, а кто-то ещё подготовился?
Только
(В комментариях закрепил ссылки на иллюстрации.)
Глава 25
Школьная жизнь текла своим чередом. Закончился первый из трёх учебных триместров, начался второй. Школу номер тринадцать охватило искреннее стремление вести здоровый образ жизни — это если судить по посещению уроков физической культуры и уроков физиологии и здоровья. И вообще увеличилась тяга к знаниям — это уже судя по посещению других предметов. Да и отметки за триместр об этом говорили, очень хорошие, высокие отметки у всех старших классов, за исключением биологии: там встречались и откровенно низкие.
Ингвар активно общался со своими одноклассниками, которые всё больше и больше успокаивались и смирялись с вынужденным взаимодействием с Психом и его сестрой. Её тоже перестали избегать как чумную. Хотя к концу триместра опять возникла волна паники, но не из-за того, что Ингвар кого-то покалечил, а потому что Оно-э заметила других учеников и стала проявлять к ним интерес, пошла, что называется, в люди. Причём интерес этот мог проявиться в рассматривании, а мог и в прикосновениях, ощупывании. Первые жертвы изучений замирали в ужасе и шоке, а отвлёкшемуся Ингвару приходилось в срочном порядке их спасать, оттягивая Оно-э. Чтобы не плодить нервные срывы, Ингвар попросил в таких случаях сразу же звать его. Вот и раздавалась очень часто:
— Псих! Ингвар! Терминаторов! — Оно-э уже не очень хотела сидеть тихонько за партой, разглядывая тетрадку, или ручку, или линейку, или выключенный телефон.
По итогу все привыкли или смирились с террором Терминаторовых: один дружил, вторая давила зрительно и тактильно. Особенно доставалось Николаю Еремчуку. Чаще всего эта парочка родственников сопровождала его, всегда и везде, в том числе и в столовой: опять-таки и на завтраке, и на обеде. Мало того, что от них нельзя было отвязаться, они ещё отдавали Николаю свои порции. Здесь тоже отгремела своя война, в которой Еремчук опять проиграл. Порция взята, а то, что к ней никто не притронулся, никого не волновало — она выбрасывалась. Вот и пришлось Еремчуку спасать еду: Ингвар зачем-то брал порции себе и сестре, но сам максимум мог выпить чай или компот, Оно-э вообще ни к чему не притрагивалась. Поэтому и получалось у Коли наесться до отвала, причём в последнее время у него действительно был зверский аппетит, а ещё он даже начал вытягиваться в росте и набирать вес. Иногда к их компании присоединялась Скворцова, которая даже предложила Коле носить пищевые контейнеры и забирать еду себе на ужин, но тут он уже отказался на отрез, за исключением булочек, которые относил домой для мамы и сестры.
На уроке же физкультуры эта четверка была совсем неразлучна. В строгом соответствии с выданной программой Ингвар заставлял Колю заниматься растяжкой, бегать, прыгать, работать со своим весом, с отягощениями, Оно-э кривлялась рядом. Помимо этого Николай начал повторять большинство упражнений и дома, а также выходить во двор и заниматься на турнике и брусьях. Скворцов же первое время участвовала номинально — просто присутствовала рядом и ничего не делала. Вообще, она некоторое время назад была какой-то подозрительно тихой, подавленной и задумчивой, а потом опять расцвела и забила энергией. Причину таких метаморфоз знал только Джерри Дмитриевич Томов, которому она доложила сразу же: