"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Я окинула пол и стеллажи пристальным взглядом. Никого. Хотя… Стоп. Вот эта тень, прямо за горкой макулатуры. По всем законам дифракции и интерференции этой тени здесь быть не должно.
Я вгляделась в тень истинным зрением и ахнула. Съежившись, дрожа и поминутно всхлипывая, на меня смотрело нечто. Точнее, некто.
Основной геометрической формой существа был огурец. Причем огурец выглядел чудовищно лохматым с серо-бурым оттенком. Тоненькие конечности напоминали куски ржавой проволоки, прикрученной к туловищу-огурцу кое-как. А
У вас дома есть старые газеты? Так. Возьмите побольше, штук пять. Скатайте из них мятый, неровный ком. Налепите на полученный ком пару ярко-зеленых глаз, чуть пониже провертите дырочку. Вот. Теперь вы примерно представляете себе, что я увидела.
— Ты кто? — на всякий случай пробормотав охранительное «чур меня», спросила я.
— Не снаю… — жалобно прошептало существо. Голос у него был точь-в-точь как у шуршащей на ветру чгазеты. — Я здесь появилс-ся.
— Где здесь?
Существо неуверенно подняло одну ручку и указало на макулатурный завал.
— Я оттуда…
— Так ты… — мне пришла в голову идея, — макулатурный, что ли? Вроде книжного червя?
— Не снаю… Не убивай меня, пош-шалста.
Я опасливо протянула руку и коснулась головы существа. Точно, бумага. Дождались мы, значит, своего домового. А точнее, макулатурного.
Причина его появления наверняка кроется в специфике места. Библиотека хранит в себе слишком много книжного знания, а знание — это сила. Во многом магическая. Я давно подозревала, что неорганизованная куча макулатуры на полу хранилища обладает тем же потенциалом, что был присущ материи в момент Большого Взрыва.
Ладно. Рассуждать будем потом. А пока надо решить, как малыша пристроить. Он, по-моему, очень напуган.
— Не бойся, — максимально ласково сказала я. — Я буду звать тебя Букс. Согласен?
Существо мигнуло глазами-огоньками и прошептало:
— Куш-шать…
Вот те на! Ну, домового понятно, чем кормить — молочка в блюдце под порог, корку хлеба в дымоход, по пятницам тринадцатого в пятый угол избы стопку водки вылить… А этого?!
— А что же ты ешь?
Существо отлепилось от породившей его кучи и, закачавшись на тонких ножках, сделало свой первый неумелый шаг по направлению ко мне.
— Куш-шать… книги… еще… те ску-ш-шал уже…
Понятненько. Малыш питается субстанцией, адекватной его морфической структуре. Он ест не материальную, а ментальную ткань книги. Интересно, что ему сейчас полезнее всего для правильного роста и развития?
Оказалось, басни Крылова в самый раз. Букс, порыскав по хранилищу, остановился у нужной полочки, вскарабкался на нее и приник к книге, как младенец к материнской груди. Мне послышалось его довольное урчание.
— Смотри, не переешь, — на всякий случай предостерегла я.
— Не-е… А вос-с и ныне там! — удовлетворенно прошепелявил бумажный младенец, спрыгнул с полки и поковылял дальше, распространяя вокруг себя еле слышное шуршание.
Я
Букс тоже слегка испугался и поспешил прижаться к моим ногам.
— Это кто?
— Крыса. Зверек такой. Не бойся, она тебя не тронет. Лучше скажи, что мне с тобой делать?
— Не есть, — твердо прошептал макулатурный.
— Да я и не собиралась. Просто думаю, где же ты будешь жить, чем питаться…
— Сдес-сь. Все сдес-сь. — Он обвел ручкой темные стены нашего депозитария. — Еда, дом… Хорошо. А ты — гос-споша. Ты защитишь.
Дверь в хранилище медленно приоткрылась, и опасливый голос спросил:
— Вик, ну как, ты крысу обнаружила?
При звуках этого голоса Букс резво, насколько позволяла его хрупкая конституция, подскочил и с шелестом скрылся на полке с книгами Набокова. Ох, не рановато ли ему… От одной «Лолиты» такое в детском организме начаться может…
— Крыса в обмороке лежит, она больше вас испугалась, — громко ответила я. — Сейчас вынесу.
— Ой, не надо. Пусть она, как очнется, уйдет куда-нибудь.
— Ладно, я так ей и передам.
Я склонилась над не подававшей признаков жизни крысой и щелкнула пальцами:
— Луер-апироген-донормил!
Крыса очнулась, встала на задние лапки и с укором поглядела на меня. Затем, окончательно придя в себя, торопливо умотала с глаз моих долой.
— Букс, — тихонечко позвала я. — Ты не высовывайся, а я иногда буду тебя навещать и даже приносить гостинцы.
Ответом мне было тихое удовлетворенное шуршание. Я пожала плечами и ушла из хранилища, решив отложить поиски нужной мне литературы на потом.
…День близился к закату. Легкие весенние сумерки вползали в библиотеку. Видимо, они были перенасыщены теми апрельскими феромонами, которые заставляют кошек штурмовать чердаки многоэтажек, а скромных работниц книжного дела томиться непонятной тоской. Я неизвестно зачем отправилась в читальный зал и увидела картину, потрясшую мое, ставшее чересчур сентиментальным, сердце. Возле кабинетного рояля любительница фэнтези Надя изящным веером раскладывала на столике книги Авдея Белинского. Я встала рядом, с болью сердечной рассматривая яркие глянцевые обложки.
— А, Вика! — Надя улыбнулась мне, на мгновение спустившись с литературных высот. — Как тебе эта выставка, ничего?
— Ничего, — сделав над собой неимоверное усилие, кивнула я. — А тебе нравится… этот фантаст?
— Да, хорошо шлифованная проза, язык и стиль отработанные, — заговорила Надя тоном судмедэксперта. — Правда, в отдельных произведениях наблюдается кодационная проблема…
— Какая?
— Ну, проблема концовки: есть рыхлость, логический аутизм, субстанциональный позити…