"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Почему нет?
Тем более что, загнав их в воду, ведун вообще мог поступить по умному. Ну и выждать немного. Сколько в ней можно простоять? Совсем недолго. И силы она вытягивает быстро. Ну и все. Перебил бы их без всяких рисков тяжелой свалки стенка на стенку…
С каждой секунде к гостям приходило понимание отчаянности их положения. Вон — все мысли на лицах словно буквами проступали.
И тут — безнадега.
И дома голод для жен и детей.
Страшно…
Ужасно…
Хоть волком вой…
—
— Хотим! — выкрикнули они вразнобой.
— Я не слышу? Хотите? Все скажите! Каждый сам за себя!
Они крикнули.
И довольно слитно.
— Тогда мне нужна от вас клятва на оружие!
— Какая же?
— Что никто из вас не причинит вреда никому из нас. Первым. Или по злому умыслу. А также согласие поступить под мою руку до весны.
— А если мы откажемся?
— Мы вас убьем. Как бы нам ни было горько и неприятно. Вы пришли к нам с оружием и хотели нас ограбить. За такое надобно отвечать…
Глава 4
167, декабрь, 2
— Их надо сжечь! По обычаям! Как завещали нам предки!
— Да что ты заладил?! Сжечь! И сжечь! Словно ты фанатик какой.
— Что? Какой фанатик?
— Да почем мне знать? Разные они бывают. Но все их объединяет желание сжечь что-нибудь или кого-нибудь. То людей неприятных, то прошлое неугодное, то еще чего. Вот скажи мне как на духу, как трезвый человек трезвому человеку. Зачем их сжигать-то?
— Так душа легче отделится от тела и пойдет на перерождение! Ежели предать помершего огню.
— И да, и нет.
— Что, значит, нет?! — воскликнул другой старший.
— Что происходит с человеком после смерти?
— Что?
— Его душа какое-то время бродит возле того места, где случилась смерть. Потом прислужницы Мары забирают эту душу и ведут ее на суд Перуна. Тот взвешивает добрые и дурные дела и решает, где да как душе заново возрождаться. Если человек прожил ладную жизнь — то он родится в более благополучной семье или более одаренный. Если же жил как котях конский, то он может вообще не в человеке возродиться, а в лягушке или даже дереве. Так?
— Так, — несколько неуверенно ответили гости.
Общая парадигма совпадала, а детали хоть и показались немного странными, ей не противоречили. Хотя обычно ведуны этой темы не касались. И вот так складно не излагали.
— Но во всем этом деле есть одна важная тонкость! — повысил голос Беромир. — Точнее две, которые меняют все. Но если вы хотите жечь — ваше право. Я не против. Пойдемте жечь.
— Да ты расскажи! Чего сразу жечь-то?
— Расскажи! — посыпалось со всех сторон.
— Что с телом ни делай душа все одно попадает на суд Перуна. Ибо за ней приходят девы Мары. Избежать явки на небесный суд можно, но каждый из таких путей крайне сложен. Например, надобно сильно, прямо-таки отчаянно тяготиться
— Тогда зачем мы жжем тела?! — удивился кто-то из толпы.
— И отцы наши жгли!
— И деды!
— И отцы дедов!
— Потому как ежели тело сжечь — душе действительно легче уйти на перерождение.
— А ты тогда чего нам голову морочишь?
— Тут есть вторая тонкость! Перун на своем суде может приговорить душу к особому наказанию: мучениям в Мрачных чертогах, за которыми Велес приглядывает. Там душа страдает и ослабевает. Может настолько истощиться, что только на букашку какую ее и хватит при возрождении. А то и совершенно развеяться в страшных вековых мучениях. Но случается, что небесный судья наш приговаривает людей и к награде — отдыху в Красных чертогах. Их по-разному зовут: и Ирием, и раем, и Вальхаллой, и всяко-разно. За этим место Перун лично присматривает. И души, что там проводят время, сил набираются.
— Дивно, — покачал головой самый старый. — Никогда о том не слышал.
— Век живи — век учись. — пожал плечами Беромир.
— Но при чем тут закапывание? — воскликнул иной набежник.
— Ежели живые позаботились о теле покойного, то там, на суде, у него больше возможностей попасть в Красные чертоги. Перун привечает тех павших, кому живые почести оказывают. Потому жечь — худое дело. Намного лучше закопать целиком с почестями, уважением и дарами. Еще лучше — спрятать в особую домовину. Но самое благостное — пропитать тело составами особыми, дабы защитить от тления, и упрятать в каменное али еще какое нетленное место. Облик покойного как-то сохранить — в камне или иначе. И помнить об ушедшем человеке. Детям про него рассказывать. Навещать место упокоения его тела.
— На всех ведь не напасешься!
— А на всех и не надо! Только на достойных! Через что души умерших крепнуть станут. Что и на потомках отразится, ибо сильны они наследием. Ведь чем дольше предки наши в Красных чертогах отдыхают, тем больше их помощи потомкам. Тем она сильнее. А сжечь… ну что сжечь? Раз, и готово. Душа нырнула в новое тело. Помощи же потомком и родичам от нее никакой. Ни подсказать, ни поддержать, ни от духов злых оборонить, ни вдохновить… — махнул ведун рукой.
— А…
— М…
— Но…
Начали было эти гости что-то говорить, но осекались на полуслове. Видимо, в голове у них творился удивительный шторм из мыслей, сломавших привычную картину мира. Беромир же продолжил:
— Вот ромеи как со своими покойными обходятся? Правильно. Али закапывают, али в каменные или свинцовые домовины прячут. Особенно богатые ромеи. Те вообще особые склепы и мавзолеи создают, чтобы там хранить тела своих предков со всем радением. И становятся они местами силы родовыми. Думаете от дурости? Ромеи — самый сильный народ от далекого моря на восходе до иного — на закате. Да и через великий океан. Что в ремесле, что в ратном деле.