"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
И германцы не сарматы.
Леса они любили, понимали, ценили и умели в них действовать. Да с лодками были на ты. Посему выглядело все это до крайности мрачно.
В моменте — да, быть может им и не будет дела до Берослава. Но вот обжившись на новых землях, они точно про него вспомнят и придут порешать «давно наболевшие вопросы». Посему в сложившейся ситуации не оставалось ничего, кроме как атаковать первым. И пытаться захватить инициативу в надежде на то, что получится выступить новым ядром рекристаллизации хотя бы части роксолан. Без которых,
— Ты говоришь страшные вещи, — наконец, после почти двух часов нервных дебатов, произнес Рудомир.
— Страшные, — согласился с ним Берослав. — Но я не пытаюсь вас обмануть или ввести в ложное умиротворение.
— Если германцы такие сильные, то как мы можем нападать? Это же верная смерть!
— И да, и нет, — грустно улыбнулся князь.
— Ты надеешься на помощь богов?
— Отнюдь, нет. Когда два могучих хищника встречаются в лесу, например, медведи, как они поступают? Разве бросаются друг на друга?
— Нет, — почти синхронно ответили все.
— Вот именно! Нет. Они рычат, кружатся и всячески демонстрируют, какие они могучие. В какой-то момент кто-то из них решает уступить. И они расходятся. Просто расходятся. Знаете почему? — он окинул присутствующих взглядом, но ответить никто не рвался. — Потому что, — продолжил князь, — их драка лишена смысла. Кто бы ни победил, он все равно получит такие раны, что вряд ли потом выживет.
— И к чему ты нам это говоришь?
— К тому, что если мы забьемся в дальний угол, то поступим как жертва, как еда. Ведь косуля, приметив медведя, как поступает? Правильно, бежит. Да и заяц тоже пытается как можно скорее скрыться с глаз долой. Хищники так не поступают.
— Да какие мы перед ними хищники? — с горечью воскликнул Вернидуб.
— Молодые и очень зубастые. Нам нужно всего каких-то несколько десятилетий продержаться в относительном благополучии. Потом уже нас никто не сковырнет.
— Вот! А мы ведь пойдем туда и просто умрем…
— Просто? Нет. — усмехнулся Берослав. — Они умоются кровью — будь уверен. И здесь ключевая хитрость. Один умный человек в далекой стране на восходе солнца сказал, что очень важно казаться сильным, когда ты слаб, и слабым, когда ты силен.
— Почему? — удивился Борята.
— Если ты силен, то, притворившись слабым, сможешь поймать врагов своих на неосмотрительности. Со спущенными портками, как говорится. Как германцы поймали сарматов. Ведь степняки недооценили своих врагов, повторив ту же ошибку, что и с нами ранее.
— А казаться сильным зачем?
— Чтобы многие крепко думали, прежде чем совались. Чем сильнее и опаснее ты выглядишь, тем безопаснее твоя жизнь. А для того, чтобы выглядеть сильными, мы должны поступать соответствующе. Всегда помните про то, как ведут себя хищники. Разве какой медведь не явится, чтобы прогнать другого, который забрел на его землю и жрет там его малину?
Князь замолчал, выдерживая паузу. После чего вновь затеял очередной
Слово за слово, чем-то по столу… то есть, до самого обеда они еще беседовали, прежде чем Берослав добился от них желаемого.
Робели они.
Ой, робели!
Посему и старались найти хоть какую-то причину избежать злой участи. А князь загонял их в угол. Пинками словесными. Шаг за шагом направляя словно мелкий рогатый скот в загон. Не овец, которые послушны и неплохо управляемы, а тот скот, что любит кормиться на помойках и залезать в самые необычные места…
— На них лица нет, — едко заметила Мила, когда, наконец, Берослав это все шоу завершил, вынудив их добровольно проголосовать как надо.
Князь не стал ничего говорить.
Просто улыбнулся многозначительно и вышел во двор, чтобы самому отдышаться. Очень ему не хватало харизмы и ораторских способностей. Очень. Но умение убеждать через здравый смысл и логику все же сработало, пробившись через эмоциональные барьеры…
— В Ольвию. — произнес Берослав, протягивая послание дежурному гонцу. — Вручить лично центуриону.
— Твоему деду?
От этих слов князь скривился, хотя возражать не стал.
— Да, ему. Покушай и сразу же выезжай. Чем скорее, тем лучше. — ответил он и гонец, взяв кожаный тубус, буквально испарился.
Берослав же сделал еще несколько шагов и наткнулся на Гатаса, возникшего словно из ниоткуда.
— Гонец в Оливию? — с некоторым удивлением, спросил он. — До чего вы договорились?
— А вот это мы сейчас с тобой и обсудим. — приобняв его за плечо, произнес князь.
— Со мной?! Я-то тут при чем? Это же ваше решение! — немало удивился он.
— Мы сговорились действовать двумя разными образами. — соврал на голубом глазу Берослав. — От того, как именно мы поступим, зависит только от тебя.
— От меня?! Но… хм… Хорошо, я слушаю.
— Прямо сейчас я хочу, чтобы ты поклялся на оружии не разглашать и никогда не использовать без моего разрешения то, что я тебе покажу и расскажу.
— Что же это?
— То, что позволит твою сотню всадников превратить по боевому могуществу в несколько сотен. А может, и более. Да, не великая дружина раса, но… если мы так твоих людей укрепим, то сообща получим надежду на победу в открытом бою.
— А если нет? Если я откажусь?
— То мы будем совершать речные набеги, пожертвовав вами. Квады очень сильно пострадали от разорения, учиненного языгами. Сожженные посевы и разграбленные поселения не добавят им сил…
— Угнанные в рабство люди… — с легкой мечтательностью добавил Гатас.
— Нет. А вот этого делать не стоит.
— Почему? Это же деньги!
— Когда тебе нужно сделать жизнь людей невыносимой, их нельзя угонять в рабство и тем более убивать. Нет. Их нужно лишать еды, вынуждая уходить. Желательно куда-то подальше от тебя.