"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10

Ланцов Михаил Алексеевич

empty-line/>

— Экий ты затейник, — смешливо произнес подошедший Рудомир, — в который раз тебя застаю за таким делом. Отчего не вмешиваешься? Али нравится, когда они собачатся?

— Нравится? Нет. Просто как они еще тогда научатся?

— А коли испортят все?

— Тогда будут учиться чинить. Ведь это тоже им надо уметь делать.

— Вот любишь ты все выкручивать. — улыбнулся ведун. — Пойдем поглядим, как у них дела идут.

— Не стоит. Не мешай им совершать ошибки.

— Как не мешать? Я же шел туда. Как мне сказали, что шумят — пошел поглядеть.

— И я пошел. Да только постоял тут.

Послушал. И понял, что пускай сами. А мы с тобой лучше другими делами займемся.

— Это какими же?

— Сам понимаешь — поход предстоит сложный, — подобравшись и став серьезным, произнес Берослав. — Убить могут всех нас. Оттого я хотел с тобой обсудить, как вы жить дальше будете.

— Вот не надо о таком болтать. Не надо. Может, обойдется все.

— Отчего же не надо? Разве не слышал, что люди, которые плачутся, будто им осталось жить всего ничего, дольше всех на этом свете задерживаются. Словно в насмешку.

Рудомир промолчал.

Ему не нравился это разговор и развивать его не хотелось. Берослав же вернулся к изначальной теме.

— Так вот. Я могу умереть. И я хочу с тобой обсудить, что да как делать дальше. Показать свои прикидки. Пойдем.

Ведун кивнул.

Опять же молча.

И, нахмурившись, отправился следом. Все это выглядело так, словно их князь готовится к смерти и выправляет дела. Чтобы хвостов не осталось. А зная то, насколько он обычно бывал осведомлен о всяком-разном, в том числе тайном и божественном — это поведение пугало.

— Да не куксись ты! — смешливо воскликнул князь, когда они разместились на третьем ярусе западной башни. Там у Берослава образовалось что-то вроде кабинета, в котором они и засели, прихватив по пути Вернидуба, который очень удачно подвернулся на пути.

— Если ты погибнешь, нам не выжить! — с излишним театральным надрывом воскликнул Рудомир.

— Вот с этой крепостью вас уже толком и не сковырнуть.

— Что нам камень? Людей перебьют, а камень себе заберут.

— Выжить с камнем легче, чем без него. — отмахнулся князь. — Но, вообще, кроме моей смерти есть и другие беды. Если я буду вынужден отлучиться на год-другой это же не смерть, но вам нужно как-то самим крутится до моего возвращения. Разве нет?

— Надо. — кивнул Вернидуб, поддерживая коллегу. — Но так и что? Подождем год-другой. Не убудет.

— У нас каждый год на счету. Каждый день.

— Или что?

— Хунну уже на реке Ра. Их владения простираются на обширные земли к восходу и на юг, куда большие, чем от Ра до Днепра. В несколько раз. И они, в отличие от сарматов, собраны в кулак. Сейчас у них период благоденствия, и они живут в определенном покое. Но, если несколько лет подряд будет плохая погода, их скот начнет вымирать, и они придут в движение в поисках лучшей доли. То есть, пытаясь выжить. Сарматы сдержать их не смогут. А мы, если достаточно не укрепимся, будем стерты в сопли.

— Мы не живем в степях! — возразил Рудомир.

— Но у нас есть что брать! — ответил ему вместо князя Вернидуб. — Здесь Берослав прав. Мимо они не пройдут. Вопрос лишь только в том — как скоро они окажутся на Днепре?

— Через несколько десятилетий. — чуть подумав, ответил князь. — Такие дела всегда неспешные. Их пастбища станут оскудевать, и они начнут смещаться в поисках

новых.

— Неужели сарматы перед ними так беспомощны?

— Когда-то давно жили скифы, занимая всю степь от Днестра на закате до великого моря на восходе. В какой-то момент из них выделились сарматы, захватившие несколько веков назад власть в землях скифов на закат от реки Ра. Подчинив или уничтожив себе скифов, что жили на этих землях.

— Не всех. — заметил Рудомир.

— Не всех, — согласился князь. — В Тавриде и возле Оливии они еще вполне живут. Но в целом — там власть сарматов, которые суть скифы, их разновидность. И хунну — это тоже разновидность скифов, как и сарматы. Только вот сарматы давно впали в смуту и утратили свое могущество. Еще каких-то триста лет назад они представляли собой несокрушимую силу. Сейчас же — нет… Тем более, хунну воюют по древнему скифскому обычаю, налегая на лук и стрелы. А у сарматов плохо все с бронями… В общем, я бы на них не надеялся. Тридцать, сорок, максимум пятьдесят лет и хунну докатятся до Днепра.

— И придет наш черед… — глухо произнес Вернидуб.

— Вот-вот. Доходчиво изложил? — поинтересовался Берослав.

— Вполне. Гёты их не удержат?

— Нет. А камень удержит. Точнее, крепости каменные, построенные в нужных местах и по уму. Для чего нам и нужно укрепляться, не тратя в пустую ни единого вздоха.

— И как ты это хочешь делать? — мрачно осведомился Рудомир.

— Смотри. — произнес он, доставая пачку исписанных листов. — До хунну нам еще нужно дожить. И пока у нас главное уязвимое место — это пороги на Днепре. И броды. Чуть что — все перекрывается. С этим нужно что-то делать. Поэтому я думаю — надо искать путь на север. По Оршице.

— Волоки? — подавшись вперед, спросил Вернидуб.

— Пока — да. Но в будущем нужен канал. Это, грубо говоря, канава, по которой можно протащить лодку. Вот такую — видишь. — показал князь на эскиз чего-то очень похожего на английский нэрроубот [222] . — С такими лодками работ меньше всего. Они достаточно узкие, чтобы проходить по тонким канавам… хм… каналам.

— И много потребуется работ?

— Надо будет прокопать около двадцати тысяч шагов канавы под них. От озера в верховьях Оршицы до устья Лукесы через озера и всякие ручьи. Перепады высот там небольшие, так что и копать немного. По прошлому году я там прошелся — замерял.

222

Нэрроуботы обычно имеют ширину около 2 м, длину порядка 22 м и осадку до 1 м. Что при очень полных обводах корпуса давало водоизмещение порядка 40 тонн и грузоподъемность в районе 30 тонн.

— Помню-помню. С какой-то странной приспособой лазил. — улыбнулся Рудомир. — Тогда так и не рассказал зачем.

— Ничего странного в ней нет, — улыбнулся Берослав. — Палка, на которой прикреплена стеклянная трубочка, заполненная маслом с пузырьком воздуха и заглушенная с торцов. Очень удобно — чуть наклонил — пузырек сместился. Две такие штучки позволяют мерный шест ставить строго в небо. И по нему, с помощью той зрительной трубки, отмечать, где земля выше идет, а где ниже.

— Вы долго тогда шли.