"Фантастика 2025-74". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— Касательно дела, — легонько взмахиваю папкой в руках. — Какие у меня полномочия? Ресурсы?
— Действуешь официально. Можешь использовать все ресурсы города. Короче, все как обычно. Там уже ждут столичного констебля. Все подробности есть в материалах.
— Тогда еще пара вопросов, уже не по этому делу. Что по расследованию взрыва в столице? Есть что-то новое? Кто устроил его? Подставил меня?
— Нет, — отрицательно покачал головой капитан. — Тупик, никаких новых зацепок. Констебль, занимавшийся им, проверил еще пару идей, но каких-то результатов не добился. Да и сам понимаешь, сейчас хватает других проблем. Этому
— Понимаю, — киваю и задаю новый вопрос: — Что будет с Хиденфортом и его жителями? Поселению сильно досталось.
— Пока не знаю, это не только от меня зависит. Но, скорее всего, будет просто отстроено, и къерни продолжат дальше жить там. Переселять их куда-то сейчас… Нам не до этого, — ответил он, пожав плечами.
— А отряд карателей, оставшийся там? Можем ли мы сейчас позволить себе такое?
— Нет выбора. Какое-то время он пробудет там, и потом, скорее всего, перебросим в другое место, а там снова будет лишь один констебль. Посмотрим.
— Понял, спасибо за ответы.
— Я так смотрю, ты волнуешься о них? — спросил капитан, усмехнувшись. — Это редкость. Обычно к ним другое отношение.
— Может, немного. Мне они ничего плохого не сделали, даже, наоборот, показали себя достойно, выбрав сражаться вместе со мной, а не бежать. А то, что они на самом деле не люди… Да как-то привык уже, тем более что ведут себя в большинстве случаев вполне по-человечески, — отвечаю и собираюсь уже развернуться, чтобы уйти.
— Зайди к казначею и в арсенал, получи все что нужно. Потом домой, приведи себя в порядок, ознакомься с делом и отправляйся на место. К концу дня ты должен быть там и приступить к расследованию, — произнес капитан, окинув меня хмурым взглядом. И непонятно, чем вызван его взгляд. То ли моим ответом на его предыдущий вопрос, то ли моим внешним видом. Нужно признать, выгляжу я сейчас, мягко говоря, не особо, все же сразу после боя, не переоделся и не привел себя в порядок.
Пройдя несколько шагов в сторону оставленных сумок, чтобы забрать их, замираю, терзаемый одним вопросом.
— Что-то еще? — спросил капитан, заметив мою остановку.
— Да, перед тем как умереть, староста Хиденфорта сказал одну вещь… Он знал моих родителей. Вы же уже служили здесь в то время? Чем они занимались? Что с ними произошло? — задаю ему важные для меня вопросы. Раньше не решался, а сейчас… будь что будет, это первый шанс за долгие годы что-то выяснить про них.
— Шарэм все-таки проговорился, — мрачно произнес капитан, сверля меня тяжелым взглядом.
Минута в тишине, вторая… Капитан молчит и не торопится что-либо отвечать. Я же… я не знаю, что хочу услышать и готов ли услышать это. Наверно, скорее всего, все же хочу услышать уже хоть что-нибудь. И готов даже использовать для этого долг капитана передо мной.
— Хорошо, пусть будет так, — произнес капитан, откинувшись на спинку кресла, в котором сидит, за пару мгновений до того, как я решил напомнить ему про долг передо мной. — Не скажу, что я хорошо знал твоих родителей, но по долгу службы мы пересекались. И да, Шарэм в самом деле знал их. Они бывали в Хиденфорте. И не один раз. Ты уже много знаешь про реальное положение дел, так что, думаю, могу тебе рассказать. Твои родители изучали Грань и прорывы и тех, кто живет на Вартале. Они были в научном подразделении нашей стражи. Они бесследно пропали во
Смотрю на него, пытаясь осмыслить услышанное. Мои родители были исследователями Грани? Погибли во время одного из экспериментов?
— Почему я не смог найти хоть какой-то информации про это? — спрашиваю у капитана, собрав мысли в кучу. — Я ведь искал, и тщательно.
— Потому что все сведения об этом были уничтожены. Последний проект, которым занимались твои родители, был признан слишком опасным и что-то там еще. Постарались уничтожить информацию как о самом проекте, так и обо всем с ним связанном, в том числе и о том, кто принимал в нем участие. Я сам об этом узнал, лишь став капитаном, и известно мне не так уж много.
— Но почему я ничего не знал? — растерянно спрашиваю вслух. Почему родители мне ничего не говорили? Да, я был ребенком, но все же… Рассказать о чем-то интересном? Предупредить о чем-нибудь? Если они занимались Гранью, то сколько же всего они знали!
— Без понятия. Возможно, они очень серьезно относились к секретности. Могу лишь сказать, что для большинства они погибли на одном из заданий, никакой конкретики. Точно так же, как тебе и говорили. И больше ты в нашем отделении не выяснишь.
— А где я могу узнать больше? — цепляюсь за то, что капитан подразумевал, но не озвучил.
— Например, если найдешь какого-то их коллегу. Или кого-то из старого начальства. Или каким-то образом попадешь в главный архив.
Н-да, понятно теперь, почему он так сказал. Ни один из этих вариантов не выглядит достижимым. Коллеги? Так неизвестно, кто они такие. Начальство? Более реально, но даже если я и найду кого-то, то кто сказал, что они захотят отвечать на мои вопросы. А главный архив стражи… туда простому смертному вроде меня не попасть.
— Я понял. Спасибо за ответы, — отвечаю капитану, беря себя в руки.
— Иди уже, дело не ждет, — ответил тот, в очередной раз возвращаясь к чтению бумаг.
Быстро подхожу к своим сумкам и, взяв их, выхожу в коридор. А там все так же пустынно, ничего за это время не изменилось. Казначей и арсенал. Развернувшись в сторону первого, иду к нему. А пока шагаю, в голову лезут разные мысли про родителей.
Они были исследователями Грани и всего с ней связанного. Но чем именно они занимались? И что случилось, после чего их признали погибшими? И главное — почему все-таки я даже об этом не подозревал? Напрягаю память, пытаясь вспомнить хоть что-то, что намекнуло бы об их настоящей службе. И ничего. За давностью лет воспоминания смазались, остались лишь какие-то отдельные яркие моменты, образы, эмоции. Да и ребенком же был.
Надо как-то выяснить больше, но вот как? Буду думать, искать возможности, а сейчас не до этого, хватает других забот. И кто знает, вдруг мы сильно облажаемся и не будет дела уже ни до того, что произошло с моими родителями, ни до еще чего-то по одной простой причине — все мы уже будем мертвы.
Так, погруженный в мысли, добрел до казначея. У него все прошло быстро и гладко. Я зашел, забрал деньги, ушел. Сарват в этот раз был хмур и немногословен, лишь поприветствовал меня и пожелал удачи, когда уходил от него. Даже как-то непривычно стало, он обычно другой — более жизнерадостный, разговорчивый.