"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Это радует, — церемонно кивнула Татьяна, — Вот это твое «dum» чего-то там, это что было? Крайне непонятные слова, между прочим.
— Это латынь, — Винсент ухмыльнулся и, вновь присев на корточки, снова провел пальцем по подножию подсвечника, повторяя, — Dum spiro, spero… «Пока дышу — надеюсь». Довольно символичное высказывание, с учетом того, что эти свечи нельзя затушить… И это не я сказал, это тут так написано.
— Нельзя затушить? — медленно повторила девушка, уловившая из всех слов собеседника только это, — Ты уверен?
— А ты не видела, как я старался это сделать? — фыркнул мужчина, снова поднимаясь на ноги, — Гаснуть они не
— Почему? — Татьяна, невольно напрягшись, поспешила сама выбраться из-за портьеры, спускаясь в левую часть будуара, — Здесь что-то опасное? Тут, кстати, на полу еще кровь есть… Я как-то про нее забыла.
— Забывчивая какая, — хмыкнул мужчина, покидая помещение за портьерой следом за спутницей, — Где кровь я знаю, и не думаю, что есть смысл ее бояться. В принципе, я бы не сказал, что тут есть что-то, более опасное, чем обычно… Но если нас тут застукают — будет!
— И он еще удивляется, почему с ним «почти» надежно, — девушка тяжело вздохнула, делая шаг к двери, ведущей в коридор и оглядываясь на спутника через плечо, — Как может быть совсем надежно с таким трусишкой? Роман вернется неизвестно когда, Эрик тем более, а я хочу хоть немного больше рассмотреть этот коридор! Когда ты рядом, мне им любоваться почти не страшно, — заметив выражение лица собеседника, Татьяна обреченно махнула рукой, — Ну, хорошо-хорошо… Когда ты рядом, мне совсем не страшно. Совершенно. Абсолютно не боюсь старых портретов и цветочных горшочков…
— И горящих свечек, — с готовностью подхватил Винсент, — И крови на полу… Вот она, женская логика в действии — здесь такой ужас, что я хочу на него полюбоваться, пока ты рядом, с тобой ужас не такой ужасный. Что ж… Пожалуй, я тебе покажу кое-что, находящееся здесь. Вот и увидим, насколько ты ничего не боишься… Скажу честно, очень надеюсь, что после этого тебе не захочется больше даже смотреть в сторону этого коридора.
— Уже интересно, — девушка, моментально оживившись, поспешила выйти из уже изученной комнатки и, остановившись на пыльном ковре, вопросительно оглянулась на спутника, — И где же это «кое-что»? Налево или направо?
— Почти прямо, хотя и с небольшим закосом в левую сторону, — хранитель памяти, покинув будуар следом за собеседницей, прошел несколько шагов по пыльному ковру в направлении выхода и, остановившись у одной из дверей, резким движением распахнул ее, — Любуйся.
Девушке в голосе спутника почудилась какая-то мрачная насмешка, что с учетом его сегодняшнего поведения наводило на не самые приятные мысли. Однако, отказываться от возможности увидеть что-то новое, тем более, когда рядом был мужчина, с которым пребывание здесь казалось почти безопасным, Татьяна не собиралась. И, сделав шаг вперед, выглянула из-за плеча своего спутника, решительно заглядывая в столь услужливо распахнутую им дверь.
Взгляду ее предстала не очень большая, но весьма оригинально обставленная комнатка.
Слева от входа, совсем не далеко от двери, находился, как и в будуаре, маленький комод, увенчанный продолговатым овальным зеркалом. На верхней его полке в совершеннейшем беспорядке валялись какие-то коробочки с, очевидно, древним подобием современной косметики, расческа, стояли какие-то склянки, вероятно, некогда хранившие в себе духи. Практически сразу за комодиком,
С правой стороны комнаты находилось небольшое возвышение, тоже заставляющее вспомнить о находящемся совсем рядом будуаре. Но, в отличие от последнего, это возвышение не было скрыто портьерой, да и не казалось темным и, тем более, мрачным, напротив — оно поражало белизной и светом. Здесь солнце, вероятно, ярко светившее некогда в единственное, ныне до невероятного пыльное окно, осветило бы белоснежный рояль с опущенной крышкой, маленький стул возле него, и стоящий чуть дальше от окна, ближе к входной двери, шкаф, на удивление тоже совершенно белый.
В целом эта комната могла бы произвести на наблюдательницу куда как более приятное впечатление, чем соседствующий с ней будуар, если бы не одно но. Но, надо сказать, большое и весьма неприятное. Все белоснежные поверхности были испачканы, замазаны какими-то странными пятнами, потеками и мазками коричнево-бурого цвета. Зеркало на комоде хранило следы странных брызг, соседствующее с ним все было покрыто непонятного рода мазками, казалось, кто-то цеплялся за него грязными пальцами, оставляя непонятные отпечатки. Одеяло на кровати, сбитое и безжалостно скомканное тоже было насквозь пропитано этой субстанцией, белым остался лишь самый его край, позволяя определить изначальный цвет ткани.
Татьяна неуверенно перевела взгляд на тоже покрытый буроватыми брызгами рояль и, внезапно вздрогнув, замерла. До нее медленно стало доходить, на что именно она сейчас смотрит.
— Винсент… — севшим голосом позвала девушка, — Скажи, а это ведь не… не то, что я думаю?..
— Это кровь, — голос хранителя памяти прозвучал странно безжалостно, и Татьяна почувствовала, как болезненно сжалось сердце, — В этой комнате, в этом коридоре погибли люди, Татьяна. Многие, очень многие люди… Это все — место одного из самых страшных, самых ужасных преступлений. Тебе все еще хочется полюбоваться на другие комнаты?
— Н-нет… — ощутив, как дрогнул голос, девушка невольно сглотнула и, сжав руки, чтобы согреть вдруг заледеневшие пальцы, сделала шаг назад, стремясь отойти подальше от двери в страшную комнату.
Внезапно раздавшийся скрип со стороны входа в коридор, заставил ее, вздрогнув всем телом, торопливо сделать еще один шаг назад, одновременно с этим взирая на дверь, ведущую к гостиной. Обнаружив выглядывающее из-за нее до крайности заинтересованное лицо Романа, она тихо вздохнула и уже почти успокоилась, убедившись, что скрипели не какие-нибудь местные призраки, как вдруг вновь напряглась, пригвожденная к месту мыслью о необходимости объяснения собственного пребывания здесь в компании неизвестного мужчины. Однако, тихий рык за спиной и ощущение львиной гривы, неожиданно оказавшейся возле пальцев опущенной руки, заставили ее испытать облегчение. Значит, Винсент успел изменить облик. А объяснить свое пребывание в странном коридоре вместе со львом будет куда как проще, чем вместе с практически обнаженным незнакомцем.