"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Это был молодой японец, стройный и вполне приятной внешности, но почему-то одинокий. Одевался он, как денди, — джемпер под горло, джинсы скинни, кожаные лоферы и серое полупальто. Также в руке у него была резная трость, на которую он опирался, что выглядело немного странно, учитывая его юный возраст. Короткие волосы были зачесаны назад, но никак не хотели лежать, как часто бывает с людьми, что ранее локоны отращивали.
Вместе с остальными пассажирами, он стоял в очередь на паром. Он дождался, предъявил проверяющему билет и паспорт, и беспрепятственно прошел на палубу. Никто этого не видел, но
Там он встал у ограждения, облокотившись на перила, и без интереса следил за чайками, что порхали над водной гладью. Белая фигура приблизилась и встала рядом.
Если бы ветер мог слышать, он бы передал интересный диалог, что происходил между этими двумя.
Он не смотрел на неё, предпочитая следить за чайками, а вот она, наоборот, словно не могла отвести от него взгляда.
— Тебе нужно поесть, — сказала она тихо.
— Поем потом. Я помню про режим, — отреагировал он.
— Скучаю по жареному мясу, — закатила она красные глаза. — Твоя диета — просто мрак.
Он не ответил, лишь легонько коснулся рукой живота.
Она потянулась и полной грудью вдохнула морской воздух.
— Ну что, вот и все? — спросила она. — Прощай, Япония?
— Вот и все, — еле заметно кивнул он. — Если честно, не думаю, что вернусь. Слишком много оставлено хвостов.
— Будешь скучать? — усмехнулась она.
— Несомненно, особенно по моти, — позволил он себе нечто, похожее на улыбку.
Он вздохнул, нащупал в кармане пачку сигарет, достал одну и привычно прикурил. Потом выпустил дым и скривился.
— Чертова привычка, сам не понял, как… — обронил он. — И зачем они курят, никакого удовольствия.
Сигарета полетела в воду, а следом и пачка.
— Хватит с меня, — добавил он, выбрасывая и зажигалку.
Она прикусила губу, глядя на него с тревогой, но стараясь этого не показывать.
— Ну что, малыш… Определился со страной? — игриво поинтересовалась она.
— Да, определился.
— Ну и? Куда рванем?
— В Китай. Только вот ты не едешь, Муза.
Она замерла в нерешительности, не зная, что сказать. Вокруг вились противные чайки, из кабины доносились веселые возгласы, но у неё больше не было настроения смеяться.
— Что ты сказал? — расширила она и без того огромные глаза.
— Ты слышала. Я плыву один, ты останешься на берегу, — сказал он спокойно.
— Ты охренел?! Ты не можешь меня бросить! Почему?! — возмутилась она.
— Все просто, — ты опасна, — объявил он безучастно и не глядя на неё. — Ты — проекция возбужденного подросткового мозга, что получил сильную травму. Средоточие моих тайных желаний, жажды, стремлений, мастерства. Однако ты вышла за рамки своих обязанностей. Ты порывистая и жадная, и оказываешь на меня сильное влияние, противостоять которому я не в силах. В прошлой жизни я был более осторожен.
— Что?! Ты винишь меня? В чем конкретно? — злилась Муза.
— Муза, — вздохнул он, — ты каждый день убеждала меня кого-нибудь убить. Каждый день. Ты предложила мне нарушить Правило и казнить ребенка. А ещё… ты несколько раз пыталась
— Сволочь неблагодарная, — зашипела Муза, — забыл, сколько раз я тебя вытаскивала? На себе волокла, как ребенка, мать твою! Сколько раз зализывала твои раны, в могиле с тобой сидела, из плена спасала, пряталась в грязи! Это ты забыл, мудила?!
— Это была не ты, — ответил он, и ни один мускул не дрогнул на его лице. — Ты призрак моего подсознания, я все сделал сам. Ты не можешь влиять на этот мир, тебя здесь нет.
Она с криком размахнулась и влепила ему пощечину, но рука прошла насквозь, будто она была призраком. Она потрясенно посмотрела на свою ладонь, а потом на него.
Он соизволил развернуться в её сторону.
— Больше не получится, — заявил он и поправил очки на переносице. — Прости.
По её щекам покатились кровавые слезы.
— Как ты можешь! — закричала она ему в лицо, срывая голос. — Я же была с тобой с самого начала! Пела тебе колыбельные! Прошла через вселенные за тобой, ублюдок! Я единственная, кто всегда был с тобой… Я твоя Муза, ты не можешь меня бросить…
— Я не бросаю, — ответил он сухо. — Для координации мне всегда хватало лишь твоего пения, я не видел тебя раньше и не общался. Это максимально эффективный способ взаимодействия, на этом и остановимся. Твое вдохновение безгранично и губительно, единственный рациональный выход, — сдержать тебя. Поэтому я не хочу тебя больше видеть, Муза. Иного пути нет. Я оставляю Икари позади, и тебя тоже. Пожалуйста, уходи.
Она простояла ещё несколько секунд, не отводя взгляда от его лица и трясясь, будто она замерзла. Потом разочарованно отвернулась и пошла к трапу.
Он проводил её взглядом, убедился, что она сошла на берег, и отвернулся, вновь глядя на чаек. Какие же наглые существа, буквально летающие гиены…
Для него все вокруг было то фильмом, то романом, то комиксом, а иногда картиной. Неуемная фантазия играла его воображением, не давая скучать.
Вот и сейчас он видел глазами чайки: себя, ржавый паром, пирс и одинокую Музу, что провожала уходящее судно взглядом. Ветер трепал её легкий дождевик, но она не шелохнулась, так и взирая на отплывающий паром. Она будет стоять там ещё долго, даже когда судно превратиться в точку и вовсе скроется за горизонтом. И даже после того, одинокая белая фигура будет стоять и смотреть вдаль…
Человек стоял на палубе, взирал за горизонт и улыбался собственным мыслям. Возможно, он беседовал сам с собой, и, по всей видимости, этот разговор ему нравился. Будто заканчивая мысль, он подул на пальцы на удачу.
Японец лениво размял шею и развернулся, заглянул через стекла на помещение общей каюты. Очереди уже рассосались, теперь можно и пообедать, в его состоянии важнее всего режим.
Муза простит. Со временем. Она поймет, ведь выбора у неё нет.
Он шел по палубе, опираясь на трость, в которой был спрятан нож, и улыбался.