Фантастика 80
Шрифт:
— Я выслушал тебя, восседающий в колеснице, — отвечал вождь и посмотрел на телохранителя с винчестером. — Желание твое невыполнимо. Властительница Лунного Огня не открывает свой лик чужеземцам. Даже если чужеземец случайно ее увидит, узнает ее небесную тайну, ему несдобровать. Он неукоснительно найдет смерть. На линии света и тьмы. В ночь лунного затмения.
— На линии света и тьмы… В ночь лунного затмения… — ошарашенно повторил Розетти.
И здесь в первый и в последний раз заговорил жрец.
— Это так же невозможно, как одному из вас, восседающих в колесницах, подарить
Жрец величественно повернулся и вскоре скрылся в башне.
Чтобы как-то сгладить неловкость, я спросил вождя, часто ли навещает лунных ратников светозарная дева. Оказалось, это случается один раз в году. Да, лишь раз в году из башни Смерти Луны переносит она лунный огонь в Лунную Колыбель. В эту ночь людей по всей Земле подстерегают великие несчастья и беды, если они не принесут жертву Властительнице Лунного Огня. Малые злоключения нависают над смертными во все остальные новолуния и полнолуния. Злоключения можно отвести разжиганием костров с добавлением в пламя лунника — сухой лунной травы, барабанным боем, поеданием живого сердца жертвы. Так повелось исстари, с тех самых пор, как лунные ратники прилетели на Землю. Это произошло ровно 62 тысячи лун тому назад.
Я призадумался: 62 тысячи лун — это около 5 тысячелетий! Вот в какие непредставимые, догомеровские дали времен уходил обряд пришествия Хранительницы Лунной Благодати.
— Значит, в ночь прилета лунной девушки надо обязательно отведать сердце петушка? — спросил улыбаясь Виктор.
— Надо съесть живое сердце, — тихо отвечал вождь, и глаза его блеснули. — Еще при моем деде жрец съедал непетушиное сердце.
Мы замолчали. Я взглянул на часы. Было около полуночи.
Луна поднималась все выше, чуть освещая вечные снега вершин. Пора было возвращаться в город. Вождь с телохранителями проводил нас к машинам. Мэр подарил вождю несколько ящиков с вином и провизией, топор и двуручную пилу. Они быстро о чем-то переговорили, затем обнялись. Старый вождь заплакал.
— Зачем он плачет? — спросил Розетти. — Это я, болван, причинил ему горе. Будь я проклят со своим змеиным языком, черт меня дернул сболтнуть насчет поездки в дансинг. Разрази меня гром с Везувия!
Мэр сказал:
— Он плачет потому, что Властительница Лунного Огня отняла у него единственного внука. Три года тому назад он упал в пропасть. А за год до этого погиб его сын. Лунным ратникам нужен вождь только из рода Верховных Владык. Вот старик и зовет меня к себе, предлагая место Держателя Лунного Пера, с тем чтобы после отлета его души я стал вождем. А какой из меня вождь при врожденном пороке сердца и страсти к рулетке?
Как выяснилось, вождь был его дядей.
Я вытащил из багажника прозрачную коробку с точной копией «Перуна» — в десятую часть натуральной величины, поставил у ног вождя, снял крышку и объяснил, что это наш общий подарок Владыке лунных ратников.
Вождь заулыбался, потер в задумчивости лоб.
— Прозорлив и многомудр мой великий жрец, — изрек наконец вождь. —
Он радовался как дитя, этот глубокий старик. Но главная радость ждала его впереди.
— О Владыка, детеныш колесницы тоже умеет бегать. И даже лазить по скалам. Надо только за ним присматривать. На этой доске — цветок с четырьмя лепестками. — Я протянул вождю пульт дистанционного управления. — Нажмешь верхний красный лепесток — детеныш бежит вперед, зеленый — назад, оранжевый — влево, синий — направо. А в центре доски — глаз, он всегда примечает, куда бежит детеныш. Скатится к ручью — видно ручей. Заберется на холм — видишь его на холме.
С помощью мэра вождь тут же позабавился маневрами нашей модели. Не скрою: давно я не встречал таких довольных вождей.
— Далеко ли может убежать детеныш колесницы? — спросил вождь.
— Он может бежать без передыху одну Луну. Но если доску днем держать на солнце, детеныш никогда не устанет. Но доску лучше не ронять.
— Я поручу охранять доску обоим моим колдунам, — торжественно провозгласил вождь. — Колдуны будут держать ее на солнце, от восхода до заката. И никогда, пока я жив, не уронят. Благодарствую, восседающий в колеснице. Никто так не радовал сердце Верховного Владыки лунных ратников, как ты. Какую награду хочешь ты увезти туда, — он сделал жест в сторону, противоположную белым вершинам. — Туда, во тьму?
Ко мне нагнулся Розетти и сбивчиво зашептал:
— Грандиозный момент, сеньор Таланов. Надо выклянчить хотя бы одно блюдо, на которых подавали этих зажаренных тварей. Лично у меня блюдо было золотое, я определил по весу, да и на зуб попробовал. Чистейшее золото, клянусь святым Януарием.
…И я вспомнил о гравейросе. Другого такого случая в жизни уже не представится, подумалось мне. Эх, была не была…
Вполголоса я растолковал мэру свою просьбу, но вместо ответа был удостоен долгого тяжелого взгляда.
— Если моя скромная просьба невыполнима, будем считать мне наградой ваш взгляд, — сказал я, глядя прямо в глаза мэру. — Его-то я и увезу туда, во тьму.
Мэр попытался улыбнуться.
— Некоторые награды можно и не успеть получить при жизни, — произнес он. — Во всяком случае, мой отец еще помнил времена, когда за подобную просьбу чужака спокойно прикончили бы на месте.
— В те замечательные времена не было ни таких колесниц, — я показал на «Перуна», — ни их бегающих детенышей. Между прочим, один из детенышей дожидается вас в Ла-Пакуа.
Давно я не встречал столь счастливых племянников вождей.
Владыка лунных ратников удалился с мэром, чтобы вскоре вернуться и объявить, что награда будет мне вручена там, внизу, во тьме.
А Розетти получил награду сразу. Камень, прожженный слезою Хранительницы Лунной Благодати, и пару живых куй в деревянной клетке.
3. Да не опустеет твой дом, человече!
На другой день закрутилась привычная свистопляска. В минуты отдыха не раз я вспоминал ночь на линии света и тьмы.