"Фантастика" Фабрика Абсолюта. Война с саламандрами
Шрифт:
Метис перевел эти слова, а староста в знак понимания покивал ему головой, после чего обратился к широкой публике с речью, которая по всем признакам пользовалась явным успехом.
– Староста говорит, – перевел метис, – что вся деревня пойдет с туаном капитаном на промысел – куда угодно, куда прикажет туан.
– Ну вот. Скажи им теперь, что мы пойдем ловить раковины в залив Дьявола.
За этими словами последовало взволнованное обсуждение с участием всей деревни – в особенности старух. По прошествии четверти часа метис обратился
– Сэр, они говорят, что в залив Дьявола идти нельзя.
Лицо капитана вновь начало багроветь.
– А почему нельзя?
Метис пожал плечами:
– Потому что там тапа-тапа. Черти, сэр.
Багровое лицо капитана начало приобретать фиолетовый оттенок.
– Тогда скажи им, что, если они не пойдут… я выбью у них все зубы… отрежу уши… повешу всех… и сожгу весь этот вшивый кампонг, понял?
Метис честно перевел все сказанное, после чего вновь началась живая дискуссия. Наконец метис обратился к капитану:
– Они говорят, сэр, что будут жаловаться в Паданге в полицию на угрозы со стороны туана. Говорят, что есть такие законы. Староста говорит, что так просто дела не оставит.
Капитан Я. ван Тох начал синеть.
– Тогда скажи ему, – заорал он, – что он… – Так без передышки капитан говорил около одиннадцати минут. Метис перевел все сказанное – насколько ему позволял словарный запас – и после очередного, хоть и длительного, но плодотворного совещания батаков перевел капитану:
– Они говорят, сэр, что готовы были бы отказаться от подачи иска в суд, если туан капитан заплатит штраф в местную казну. Говорят, – поколебавшись, сказал метис, – что сумма штрафа – двести рупий. Но, мне кажется, это многовато, сэр; предложите им пять.
Краска на лице капитана ван Тоха начала распадаться на отдельные красно-коричневые пятна. Начал он с предложения вырезать всех батаков на свете, потом согласился на триста пинков под зад и в конце концов готов был удовлетвориться тем, чтобы сделать из старосты чучело и выставить его в колониальном музее Амстердама; батаки же снизили свои претензии с двухсот рупий до железного насоса с колесом, а в конце концов выдвинули категорическое требование к капитану: в счет погашения штрафа отдать старосте бензиновую зажигалку. («Да отдайте вы ее, сэр, – уговаривал метис, – у меня таких зажигалок на складе три штуки, правда без фитилей».) Таким путем мир на Тана-Масе был восстановлен; капитан Я. ван Тох, однако, знал, что теперь на карту поставлен престиж белой расы.
После полудня от голландского судна «Кандон-Бандунг» отчалила шлюпка, в которой находились следующие лица: капитан Я. ван Тох, швед Йенсен, исландец Гудмундссон, финн Гиллемайнен и двое сингалезских ловцов жемчуга. Шлюпка направилась прямо в залив Дьявола. В три часа, когда отлив достиг своего пика, капитан стоял на берегу, шлюпка дрейфовала приблизительно в ста метрах от побережья, высматривая акул, а оба сингалеза с ножами в руках ждали сигнала для того, чтобы прыгнуть в воду.
– Ну,
Голый сингалез вошел в воду, сделал несколько шагов по дну и нырнул. Капитан поглядел на часы.
Спустя четыре минуты и двадцать секунд примерно в шестидесяти метрах слева из воды показалась коричневая голова. С удивительной и отчаянной торопливостью, и притом будто бы будучи чем-то загипнотизированным, сингалез карабкался на скалы, держа в одной руке нож для разрезания раковин, а в другой – раковину жемчужницы.
Капитан нахмурился.
– Ну, что там такое? – резко спросил он.
Сингалез по-прежнему цеплялся за скалы, бессильно пытаясь что-то сказать и заикаясь при этом от ужаса.
– Что случилось? – крикнул капитан.
– Сагиб, сагиб… – выдавил из себя сингалез и повалился на берег, хрипло дыша. – Сагиб… сагиб…
– Что, акулы?
– Джинны! – простонал сингалез. – Там черти, сэр. Тысячи, тысячи чертей! – Он яростно тер глаза кулаками. – Сплошные черти, господин!
– Покажи-ка раковину, – приказал капитан и открыл ее ножом.
Внутри была маленькая чистая жемчужина.
– А больше ты ничего не нашел?
Сингалез вытащил еще три ракушки из мешочка, висевшего у него на шее.
– Там есть раковины, сэр, но эти черти их сторожат… Они на меня глядели, когда я срезал раковины…
Его курчавые волосы встали дыбом от удивления, перемешанного с ужасом.
– Сагиб, заклинаю: не надо здесь!
Капитан открыл раковины: две оказались пустыми, но в третьей нашлась жемчужина, размером с горох и круглая, как капля ртути. Капитан ван Тох смотрел то на жемчужину, то на сингалеза, скрючившегося на земле.
– Слушай, – неуверенно начал он, – может быть, еще раз туда сплаваешь?
Сингалез, не говоря ни слова, завертел головой.
Капитан ван Тох почувствовал, что его языку не терпится разразиться ругательствами, однако, к своему удивлению, вдруг понял, что вслух он говорит тихо и почти мягко:
– Успокойся, братишка. А как они выглядят… ну… черти эти?
– Как дети… маленькие дети, – прошептал сингалез. – У них есть хвост, сэр, а ростом они вот такие. – Он показал рукой сантиметрах в ста двадцати от земли. – Они столпились вокруг меня и смотрели, что я делаю… они собрались в круг… – Сингалез опять задрожал. – Сагиб, сагиб, здесь не надо, не надо!
Капитан ван Тох задумался.
– А нижними веками они моргают?
– Не знаю, сэр, – хрипел сингалез. – Их там… десять тысяч!
Капитан поискал взглядом другого сингалеза; тот стоял метрах в ста пятидесяти и ждал с безразличным видом, обхватив плечи руками. Впрочем, если человек голый, ему, кроме собственных плеч, руки деть особо-то и некуда. Капитан молча кивнул ему, и маленький сингалез прыгнул в воду. Через три минуты и пятьдесят секунд он вынырнул и тут же принялся цепляться за скалы, однако руки все время соскальзывали.