Фантастиш блястиш
Шрифт:
Физкультурник, пересилив миграцию окраски на лице, сделал шаг вперед.
– Пойдемте!
– Пойдемте! – ответил я.
Пока мы добирались до детей, Дотц уточнил для протокола:
– А чем из медикаментов вы пользуетесь?
Физкультурник напрягся.
– Ну, в основном у нас йодная сетка…, а еще «Звездочка»….
«Божественно», – подумал я.
– Здравствуйте, дети! – воскликнул липовый медик, ворвавшись в первую попавшуюся учебную комнату, – Отгадайте, кто к нам пришел?
Целая
– Это эльфы?
– Нет, дети, – ответил физкультурник, – Это дяденьки врачи.
– У-у-у-у-у….
– Без уколов, – успокоил я детвору.
К вечеру мы закончили с осмотрами и распрощались с директрисой.
– Всего доброго!
– Всего доброго!
Только вот до доброты было еще далеко. Ветер усилился, так что путь до станции дался нам нелегко. Плюс ожидание на станции.
Когда подошла электричка, мы надеялись, что хотя бы в ней нас не будут морозить. Но машинист был другого мнения и объявил по радио:
– Приносим извинения за неудобства. По техническим причинам вагоны не отапливаются. Забившись в угол, я постарался не замерзнуть еще сильнее. Но тут на одной из станций зашла бабуся с коробкой и заорала:
– Кому мороженое? Возможно, я в чем-то и предвзят, но после Вышнего Волочка остались исключительно холодные воспоминания.
К понедельнику я оттаял и смог вернуться к учебе. В расписании стоял очередной занудный цикл. На этот раз – эндокринология. В принципе, очередная наука, ничего особенного. Вот я и не спешил попасть на занятия вовремя. Тем более что на улице было солнечно.
Небо наконец-то очистилось от груза грязно-серых облаков, и лучистое весеннее солнышко игриво припекало пешеходов, все еще одетых в пушистые шубейки.
– Можно? – спросил я, приоткрыв дверь в учебную комнату и увидев, что преподаватель уже на месте.
Тот посмотрел на меня с загадочной подкавыкой в глазах и тоненьким пискливым голосом сообщил мне, словно открывая Америку:
– Вы опоздали.
– Да, – ответил я, одновременно пытаясь сопоставить массивное телосложение преподавателя и его нетрадиционный голос.
– У вас одна отработка.
«Отлично», – подумал я.
– Садитесь, – добавил преподаватель.
Меня не пришлось просить дважды. Только вот странная ситуация.
Пока шел к своему месту, на душе ютились прескверные ощущения, но, оказавшись в окружении одногруппников, мне сразу полегчало. И винить за такую закавыку стоило незамысловатую фразу:
– Не парься. На отработку оставили всех парней, кроме Николаича.
Я оглянулся на Чистякова. Причина была налицо. Недаром в списке подпольных кличек напротив его фамилии значилось «Прыщелыга».
– Да уж, – очередная мысль превратилась в слова.
Мое недельное
Но это совершенно не устраивало препода.
– Болдин!.. Вы что-то хотели сказать?! Наверное, вас распирает изложить основные постулаты эндокринологии?
Во всеобщей болтовне Артем оказался крайним, что его это неслабо опечалило. Поднявшись с места, он попытался выдать хоть что-то, не лишенное смысла:
– Эндокринология – это наука….
– А дальше?
С продолжением было проблематично. Артем, как и все остальные, уже и забыл когда открывал учебник в последний раз. И совсем не потому, что ленился. Просто в наших умах засело убеждение, что время теории давно прошло.
Так ничего и не дождавшись, писклявый голос огласил приговор:
– У вас вторая отработка.
Услышав это, Артем рухнул на стул. То ли от неотвратимости интимных встреч, то ли от долгожданного завершения бессмысленного допроса.
Больше болтать мы не решались и постарались тихо и мирно дождаться окончания занятия.
Преподаватель тоже к нашей радости не стремился к рождественской раздаче отработок, но на прощание не забыл отметить очевидный факт:
– С нетерпением жду вас на отработках.
– Дождешься, – тихо заметил кто-то у меня за спиной.
Но мне было не до этого. Мои финансы не просто распевали романсы, а устраивали целые концерты. И мне хотелось поскорее попасть в административный корпус и получить вознаграждение за мытарства в Вышнем Волочке.
– Добросишь в мед? – спросил я одногруппника с тачкой.
Он отбросил в сторону недокуренную сигарету и сказал:
– Для тебя что угодно. Садись!
Мне было в диковину такое неожиданное согласие. Обычно он или кто-то другой начинали ломаться и долго объяснять, что нам не по пути. Но отказываться я тоже не собирался и резво уселся на переднее сиденье. И как это обычно бывает, все было неспроста. Пока что мотор прогревался, мне был адресован вопрос:
– А ты можешь кое с чем помочь?
– Конечно, – отвечал я, одновременно про себя напевая песенку, засевшую в голове с вечера:
Да, я мог бы уйти от людей,Туда, где нету тварей и нету блядей…– У меня проблема.
– Проблема? – переспросил я, продолжая мысленно напевать.
– Серьезная. И я слышал, что этот твой «Здоровин» может все решить. Ты не мог бы включить меня в списки подопытных?
У меня в момент отлегло от сердца, а то подобным тоном разговоров обычно начинают выпрашивать денег в долг.
– Все решаемо, – ответил я, наконец-то посмотрев ему в глаза, – Может, поедим?