Фантастиш блястиш
Шрифт:
Это мигом привело меня в чувства, вернуло трезвость ума, но все же не избавило от тенденции задавать глупые и неуместные вопросы:
– А вы кто?
На радость всем гражданский не стал скандалить из-за того, что его не признали по запаху.
– Я – журналист Сергей Балябин. Достаточно?
– Вполне, – ответил я.
– Тогда идемте.
Журналист видимо полагал, что я тут же метнусь вслед за ним, но этого не случилось. И он был слегка взбешен, когда обернувшись увидел меня на прежнем месте.
– В чем дело? –
Его лицо выражало непреклонную истину, что большинство опрошенных на улице посчитали меня кретином. А мне было плевать. Слишком часто за последнее время я влипал в неприятности. К тому же поблизости не было Давида.
– Сначала объяснитесь, – потребовал я.
Но в ответ мне снова кинули какую-то банально обглоданную кость.
– Нет времени.
Что ж, мне тоже пришлось опуститься до банальности.
– Значит, придется его найти.
Теперь журналист смотрел на меня со злобой. Но тут в разговор вернулись очнувшиеся от словесного бессилия милиционеры.
– Геннадий Петрович….
А я был крут, коль даже милиция знала мое имя и отчество.
– … на углу террорист-смертник угрожает себя взорвать. Сначала он потребовал явки журналиста, и Сергей Гаврилович любезно согласился нам помочь. А теперь террорист требует адвоката Когана.
– Но я не Коган.
Мое уместное замечание заставило милиционера устремиться в водоворот мимических гримас и облизывания губ. Наверное, это помогало ему сочинять нелепые ответы.
– Мы не смогли связаться с Давидом Натановичем, но возможно террорист удовлетворится вами, как первым помощником….
– Возможно? – я не истерил, но был на грани, – А что если он решит отыграться на мне?
Ответа от милиции не последовало. Как только возникает проблема, они тут же умывают руки. А вот журналист не дрейфил:
– Решайте сами, но помните, там человек и ему нужна наша помощь.
Я посмотрел ему в глаза, и мне внезапно захотелось сделать что-то хорошее.
– А почему бы и нет, – сорвалось с моих губ.
– Вот и хорошо, – сказал Балябин.
На этот раз я последовал за ним. Мы вышли из гостиницы и свернули за угол. Там посреди детской игровой площадки стоял человек. Ни детишек, ни кого-то еще поблизости не было. Правда, иногда из-за дуба, стоящего в стороне, выглядывало перепуганное лицо в фуражке.
– А где оцепление? – спросил я у милиции.
– Нет средств, – ответили мне, – Сказали справляться своими силами.
Такое положение дел поставило меня в тупик.
– И как вы это представляете?
– Ну, мы попросили людей не подходить близко. Типа снимается ролик для телепередачи «Самые безумные каскадеры».
– А что делать нам?
– Заставьте его сдаться.
Мои беседы с представителями закона нисколечко не интересовали журналиста, и он уже шагал по направлению к цели. Пришлось догонять его вприпрыжку.
– А кто он такой? – спросил я по ходу.
– Еще один псих.
– «Фьюче»? Какой идиот мог придумать такой псевдоним?
– Тот, что теперь хочет себя подорвать.
Через несколько шагов надрывный голос остановил нас:
– Стойте!
И мы не сделали лишнего движения, испуганные одним только писком сумасшедшего.
– Я просил Когана. А это не Коган.
– Дмитрий…, – попытался было объяснить Балябин.
Но тот прервал его взрывом гневных фраз:
– Я же сказал!.. Фьюче!.. Меня зовут Фьюче!..
– Хорошо, Фьюче, – продолжил спокойным тоном журналист, – Мы не смогли найти Когана, но здесь его первый помощник.
И снова взрыв эмоций.
– Я же сказал, что мне нужен Коган!
От его писка у меня взрывался мозг. Да и ждать взрыва я как-то не собирался.
– А в чем дело? – спросил я.
– Ни в чем! – продолжал вопить этот злобный выродок с броским погонялом, которое он выдумал на досуге, – Вали отсюда, приспешник мирового правительства.
«Тяжелый случай», – подумал я и сделал шаг вперед.
– Стоять!
Но я не слушал и шел дальше шаг за шагом.
– Я сейчас взорву себя!
– Взрывай! – мой ответ был полон наглого цинизма, – Но знай, что я могу тебе помочь.
– Помочь? – для убедительности террорист стал угрожать нажатой красной кнопкой на импровизированном пульте, – Все вы так говорите. А потом тебя убивают или сажают в психушку. Я туда больше не вернусь!
– А как иначе? Бомбы-то у тебя нет.
На долю секунды лицо Фьюче проявило растерянность, а потом оно вновь выставило врагу напоказ злобный взгляд.
– Есть.
Но было уже поздно.
– Сдавайся, – сказал я, усмехнувшись, – И тебя вылечат.
Однако псих не собирался сдаваться.
– Нет! Нет! Нет!.. – в порыве отчаяния он даже стал нажимать все прочие кнопки на пульте.
Но взрыва не произошло. Видимо парень и сам себя убедил в существовании бомбы. Пока он суетился в приступе непонимания собственного безумия, а я наблюдал за этой комедией, подоспел Балябин и ударом в челюсть повалил его на землю.
– Нет! Нет! – мямлил Фьюче, впиваясь ногтями в перегной, – Они придут за мной. Они знают про документы. Вы не понимаете….
– Все мы понимаем, – пояснил Балябин, хватая психа за шкварник.
– Постой! – сказал я журналисту, повинуясь какому-то потаенному инстинкту.
Балябин посмотрел на меня тем же взглядом, каким я ранее был удостоен в гостинице, в котором смешалось непонимание, раздражение и злоба.
– Чего еще?
– А может он говорит правду?
Еще один взгляд в мою сторону.
– Да у него крыша набекрень….
Я посмотрел в сторону милиции. Ее воины наконец-то перебороли слабость в штанах и медленно приближались. Потом я посмотрел на Фьюче, который сплевывал кровь из разбитой губы на траву.