Фантазм
Шрифт:
— Значит, тебе повезло, что я люблю кусаться.
— Это просто кошмар, — пробормотала она.
— Тогда твои кошмары, должно быть, потрясающие, — заметил он. — Хочешь начать первой, или я?
Она сглотнула и наконец тихо произнесла:
— Ты первый.
Он поднял её на ноги и сел на кровать, усаживая её себе на колени. Его рука обвила её талию. Офелия чуть сдвинулась, пытаясь устроиться поудобнее, и услышала приглушённый стон, вырвавшийся у него из горла.
— Если не хочешь, чтобы это пошло совсем в другом направлении, лучше больше так не делай, — предостерёг
Её щеки залились краской.
— Наклони голову, милая, — попросил он хрипло.
Она подчинилась, оголяя перед ним шею. Когда его прохладные губы коснулись её пульса, что-то внутри неё напряглось. Его прикосновение казалось странным… холодным. Возможно, это были остатки действия зелья, а может, паранойя, но…
Третий удар колокола заставил её вздрогнуть, и она вспомнила, что должна была что-то вспомнить.
До четвёртого удара правду ты должна раскрыть, а ключ к твоей свободе под кроватью лежит.
Правду ты должна найти.
— Блэквелл? Как ты узнал, что мне нужна помощь? — задумчиво спросила она. — Ты говорил, что я должна буду призвать тебя, чтобы ты помог мне выйти… но я так и не назвала твоё имя.
— Я решил заглянуть на всякий случай, вдруг ты забыла. Я боялся, что ты слишком долго будешь разгадывать иллюзию. Хорошо, что успел.
Он продолжал водить губами по её коже, его свободная рука осторожно наклонила её подбородок так, чтобы их губы почти соприкоснулись. Её дыхание сбилось. Она отчаянно хотела поцеловать его. Хотела испытать ту страсть, которую ощущала комната вокруг неё. Это было почти болезненно — насколько она чувствовала к нему притяжение.
— Можно я… — начал он, оставив вопрос незавершённым.
Она кивнула, и этого было достаточно для того, чтобы его губы резко накрыли её. Его поцелуй был холодным, жёстким, совсем не таким, как она ожидала. И волна адреналина, прокатившаяся по её телу, не была вызвана страстью.
Она отстранилась.
— Я…
— Что не так, милая? — спросил он, в его голосе начала проскальзывать нетерпеливость.
Милая. Блэквелл никогда не называл её так. Офелия прищурилась и внимательно посмотрела на него. По-настоящему посмотрела. Первое, что она заметила, было то, что в его глазах не было привычного искорки юмора, а лишь что-то более твёрдое, тёмное. Второе — это то, что её медальон, который всегда слегка светился, теперь был абсолютно тусклым.
Правду ты должна найти.
— Ты не Блэквелл, — прошептала она, чувствуя, как из лёгких вырывается воздух, а страх пронзает её, словно копьё.
Маска самозванца начала сползать, и на месте зелёных глаз появились чёрные, как уголь, зрачки. Слишком широкая улыбка растянулась на лице, которое больше не принадлежало Блэквеллу. Он двинулся с молниеносной скоростью, схватив её за руки и прижав к стене рядом с кроватью.
Офелия начала толкать его в грудь, пытаясь царапать его кожу, нащупывая любой участок, до которого могла дотянуться.
— Убирайся от меня!
Из его горла вырвался зловещий смех, когда его хватка на её шее стала болезненной.
— Что выдало меня? Голос? Поцелуй? Я могу попробовать снова. Могу
— Нет! — закричала она, ударив его ладонью по носу, отчего хрустнул и треснул хрящ, хотя крови не было. — Оставь меня в покое, ублюдок!
Самозванец растворился в чёрном дыму, и Офелия с удивлённым вскриком упала на пол. Она быстро поднялась на ноги, но дым окутал её, лишая видимости. Прищурившись в темноту, она увидела, как из клубов чёрного дыма начал вырисовываться силуэт. Она напряглась, готовясь к нападению.
— Ну наконец-то, — начал силуэт.
Она не стала ждать и бросилась на него, сбив с ног и прижав руки к его горлу, решив нанести как можно больше вреда, пока он был в материальной форме.
— Мне всё равно, что ты уже мёртв, — прошипела она. — Я убью тебя снова.
— Это твоя попытка пофлиртовать, ангел? — хрипло отозвался он, несмотря на давление её рук на его шею.
Её губы скривились от отвращения.
— У меня обе руки на твоём горле!
— Это вовсе не делает твои намерения яснее, — парировал он, исчезнув из-под неё и оставив её рухнуть вперёд на руки. Через секунду он уже стоял над ней, скрестив руки на груди.
Она поднялась, собираясь снова на него наброситься, но он ловко поймал её запястье, крепко, но мягко. Офелия уже готовилась выпалить очередное оскорбление, когда медальон на её шее вдруг ожил, и знакомое тепло разлилось там, где его кожа касалась её.
«Это твоя попытка пофлиртовать, ангел?»
«Ангел». Это дурацкое прозвище, пульсирующая энергия вокруг него, теплота медальона… Внезапно её ярость угасла, и она осознала:
— Блэквелл?
Одна его бровь взметнулась:
— Очевидно. Ты же меня призвала.
Она переступила с ноги на ногу, смутившись:
— Я не специально. Вообще-то, я забыла об этом.
Он наклонил голову:
— Ты не сказала моё имя три раза?
Она сжала глаза от смущения:
— Сказала.
— Зачем тогда ты повторяла моё имя, если не для того, чтобы…
Он не закончил, но, когда она открыла глаза, увидев его лицо, тут же пожалела об этом. Его ухмылка могла затмить звёзды.
— Хочешь знать, в чём цель этого испытания?
— Судя по твоей идиотской ухмылке, думаю, что мне лучше не знать, — пробормотала она.
— Это испытание заставляет тебя выбирать один из видов похоти. Судя по количеству крови на полу, предположу, что ты выбрала жажду крови, — прокомментировал он, осматривая комнату, где всё ещё происходила кровавая оргия. Никто, казалось, не заметил её схватку с самозванцем или прибытие Блэквелла.
— Нечаянно, — оправдалась она.
— Затем испытание представляет тебе иллюзию того, кого ты жаждешь больше всего, — его голос стал издевательским, — чтобы соблазнить тебя проиграть одним из двух способов: либо поддавшись похоти, либо задержав тебя здесь до четвёртого удара колокола, отвлекая иллюзией. Ты, кстати, не пила чью-то кровь, верно?