Фантазм

Смит Кейли

Ещё один короткий кивок — и он исчез.

Через две минуты появился Дьявол. Высокий и стройный, с тёплым оттенком кожи и прямыми каштановыми волосами. Там, где должны были быть глаза, была гладкая кожа, а глазные яблоки были встроены в тыльные стороны его ладоней — самая странная Метка Дьявола, что Офелия видела до сих пор.

Не утруждая себя представлением, он открыл портал и произнёс подсказку:

Выбор двух жетонов, решение принять. Если все возьмут один — никто не пострадает.

Если

двое выберут один, а третий — всё, третий пройдёт, остальные будут бороться.

Если двое возьмут всё, а третий — один, третий спасётся, остальные обречены.

Первым вызвали Кэйда. Затем Шарлотту. И наконец, Офелию.

Как и обещала, она незамедлительно призвала Блэквелла.

— Ладно, — без лишних слов начал он, — мне придётся вернуться на Иную Сторону, чтобы увидеть, что они выбрали. Не трогай ни один жетон, пока я не вернусь.

— Мне придётся звать тебя снова? — спросила она.

Он покачал головой.

— Теперь, когда я здесь был, смогу вернуться сам. Но если меня не будет через пять минут, призови на всякий случай.

Она кивнула, и он исчез.

Комната, где она ожидала, выглядела точь-в-точь как та, где она начинала испытание на пятом уровне. Только вместо двух рычагов в небольшой нише стены там находились два круглых жетона из обсидиана. Их поверхности были украшены рельефными изображениями роз, и, хотя ей нестерпимо хотелось прикоснуться к ним, ощутить текстуру пальцами, она подавила этот порыв, помня предупреждение Блэквелла.

Она мысленно отсчитывала время, пока Блэквелл не вернётся. Семь минут сорок две секунды — и он снова появился.

— Есть проблема, — объявил он. — Шарлотта взяла один жетон. Кэйд — оба.

Офелия начала снова прогонять в голове строки подсказки. В отличие от остальных испытаний, в этом всё было предельно ясно. Предупреждение. Или, скорее, угроза.

Она сглотнула.

— Значит, это означает—

— Выбирай свой яд, — прошептал он. — Кэйд или…

— Кэйд, — перебила она тут же. — Шарлотта может уйти свободной. Но он отсюда не выйдет.

Блэквелл ухмыльнулся:

— Я когда-нибудь говорил, как обожаю женщин, которые не боятся запачкать руки кровью?

Офелия проигнорировала то, как его слова заставили её сердце дрогнуть, и, глубоко вдохнув, взяла в руки оба жетона, ощутив их тяжесть — и физическую, и ту, что нёс её выбор.

— Ты знаешь, как использовать свою магию, — напомнил Блэквелл. — Не подпускай его слишком близко.

Стены вокруг Офелии дрогнули и одна за другой исчезли, открыв круговую арену, окружённую шестифутовой каменной стеной. На противоположных концах арены стояли Шарлотта и Кэйд. Рядом с Шарлоттой мгновенно появилась дверь, и она, удивлённо посмотрев на Офелию, обратила на неё взгляд.

— Я знала, что он возьмёт оба, — произнесла Офелия, подняв свои жетоны, чтобы показать пример.

Шарлотта слегка

кивнула, выражая уважение:

— Удачи.

С этими словами она исчезла, оставив Офелию и Кэйда одних.

Жетоны в их руках рассыпались в чёрный дым. Кэйд, переплетая пальцы и выпрямляя руки, чтобы громко хрустнуть суставами, уверенно двинулся к Офелии. Его злобная ухмылка была пропитана самоуверенностью, когда он произнёс:

— Я ждал этого момента.

— Какого именно? — с усмешкой спросила она. — Твоей смерти? Уверена, весь Новый Орлеан с нетерпением ждал этого момента.

Кэйд оскалился, продолжая медленно приближаться к ней:

— Я знал, что ты — проблема с самого первого дня. Ты можешь быть из плоти и крови, но у тебя тёмная магия в костях. Ты призвала Демона, чтобы пытать меня. Ты крадёшься, разговаривая сама с собой, и целуешь Дьяволов. Ты пытаешься казаться такой же человеческой, как и все мы, но мы оба знаем, что это не так. В глубине души ты — чудовище. Мне никогда не нравилось, что Люси водил дружбу с твоей сестрой. Или что этот город так радушно принимает таких, как ты, и поощряет ведьмовство, подобное тому, что творила твоя мать. Это зло. Это противоестественно. Вся твоя семья — проклятая.

С каждым словом Блэквелл становился всё более мрачным, пока не начал дрожать от ярости, которую даже не пытался скрыть. Офелия знала, что, если бы он мог разорвать Кэйда на части, тот уже был бы мёртв.

— Надо было убить его, когда он поднял на тебя руку, — сквозь зубы прорычал Блэквелл, его голос был пропитан сожалением. — Смотреть, как свет угасает в его глазах, стоило бы риска твоей ненависти.

— Так вот почему ты его пощадил? — поразилась она.

Глаза Блэквелла вспыхнули, но он не подтвердил и не опроверг её догадку.

Кэйд вскипел ещё сильнее:

— С кем, чёрт побери, ты разговариваешь? Какие заклинания ты бормочешь, Демон?

Офелия закатила глаза:

— Да сколько можно! Я не Демон! И, судя по всему, ты ничего не понимаешь в паранормальных существах. Так что прекрати произносить имена тех, о ком ничего не знаешь! Демоны живут в Аду. Они могут покидать его лишь на один день в году! А я — некромант.

Она усмехнулась, обнажая зубы:

— И я не бормотала никаких заклинаний. Но если ты хочешь увидеть магию — с радостью покажу.

Кэйд подошёл достаточно близко, и настал момент продемонстрировать ему, с чем он столкнулся. Она призвала магию в свои руки; голубые искры вспыхнули в воздухе, когда она приняла боевую стойку. Кэйд замер, потрясённо наблюдая, как до него медленно доходит, что он наделал.

— Тебе действительно стоило взять только один жетон, — заметила она с усмешкой. И нанесла удар.

Её магия устремилась прямо в его грудь — концентрированная, чёткая, как учил Блэквелл. Энергия ударила Кэйда, и он отшатнулся с криком; магия прожгла его одежду и впилась в кожу. Но этого оказалось недостаточно, чтобы его свалить — только разозлить.