Фантазм
Шрифт:
Мистер Мутон посмотрел на свои карманные часы перед тем, как ответить:
— Если только одна из вас не найдёт эти деньги в течение следующего месяца, я не думаю, что вы что-то можете сделать. Дата сноса уже назначена. Город уже давно положил глаз на эту землю, а также на земли ваших соседей. Они хотят построить более современные жилые здания, возможно, даже один-два отеля для туристов. Мой совет — подпишите бумаги сейчас и дайте себе время подумать о том, куда переехать.
— Нам не нужен ваш совет, — холодно ответила Офелия, вставая и сдвигая стул назад.
Он покачал головой с жалостью.
— Дом всё равно будет снесён, мисс Гримм, хотите вы этого или нет. Подписание документов — лишь формальность.
На этих словах Офелия резко смахнула бумаги с его стола и вышла из здания, Женевьева молча следовала за ней по пятам. Мистер Лафитт, который не смог присоединиться к их встрече из-за недовольного клиента, требовавшего его внимания, бросил им самодовольный взгляд, когда они проходили мимо его стола. Офелия сдержала порыв показать ему грубый жест. Женевьева же не удержалась.
Офелия поспешила на улицу, стараясь уйти как можно дальше от тех людей и банка.
— Офи, — окликнула её Женевьева. — Помедленнее!
Офелия свернула в узкий переулок, скрылась за большой кучей деревянных ящиков и прислонилась спиной к грязной кирпичной стене, медленно сползая вниз. Она прикоснулась лбом к коленям, сосредотачиваясь на дыхании, сжимая смятые бумаги в руках.
Ты уже проваливаешь дело своей семьи, хотя даже не начала, — нашёптывал ей Призрачный Голос. — Постучи три раза по стене, и всё будет в порядке.
Она повиновалась. Один, два, три.
— Офи, — Женевьева, тяжело дыша, наконец догнала её, морщась при виде грязного переулка, в котором оказалась. — Офелия, давай обсудим это. Нам нужно быть реалистами в сложившейся ситуации.
— Здесь нечего обсуждать, — её голос был пропитан горечью. — Мы не отдадим наш дом этим мошенникам. Ты не видела те чеки? Подписи на двух из них подделаны, так что кто знает, в чём ещё они лгут. Я не могу это допустить.
Женевьева закусила губу, услышав про поддельные чеки.
— Но, если у нас действительно долги… разве не лучше принять их предложение и избавиться от этого? Может, это наш шанс уехать — путешествовать! Я знаю, ты чувствуешь, что обязана остаться здесь и ухаживать за поместьем Гримм вечно, но… может, это знак?
Глубоко внутри Офелия понимала, что, возможно, Женевьева была права. Нормальный человек радовался бы сносу поместья Гримм. И часть её действительно считала, что это возможность обрести свободу. Ведь она не была виновата в происходящем. Никто не мог обвинить её в падении наследия их семьи. Но другая часть знала: если она не сражается за то, чтобы сохранить его, она делает осознанный выбор.
Офелия покачала головой и прошептала:
— Я не могу быть неудачницей. И не буду.
Поместье Гримм было их домом, и, как бы ни манили мечты, Офелия не могла представить, что покинет место, которое её вырастило. Последнее место, где она могла чувствовать присутствие
— Я не сдамся так легко, Женевьева, — сказала она громче, поднимаясь с земли.
— Почему ты считаешь, что это означает сдаться? — возмутилась Женевьева. — Почему ты не понимаешь, что сдерживаешь себя, пытаясь соответствовать образу, который мама создала для тебя? Я знаю тебя, Офи. Ты хочешь большего, чем просто оставаться в поместье Гримм до конца своей…
— Неважно, чего я хочу, — перебила её Офелия, качая головой.
— Но, Офи…
— Ради всего святого, Женевьева, прекрати, — внезапно рявкнула Офелия, удивляясь даже самой себе и яду в своём голосе. В отличие от своей сестры, она редко использовала грубые слова. Но оптимизм Женевьевы начинал действовать ей на нервы. — Я едва держусь, а твоя бесконечная болтовня о путешествиях и побегах только ухудшает всё. Мы больше не дети — мама больше не будет рядом, чтобы утешать тебя каждый раз, когда ты совершаешь ошибку из-за своей импульсивности или необдуманных решений. Теперь это я буду разбираться с твоими проблемами.
— Я никогда не просила тебя разбирать мои проблемы. Я могу позаботиться о себе. Я могу помочь тебе в этом деле. Почему ты не хочешь позволить мне помочь? — настаивала Женевьева.
— Как ты хочешь помочь? — бросила вызов Офелия. — Подделывая чеки?
Женевьева вздрогнула.
— Я…
— Я знала. Я знаю почерк матери лучше всех, Виви, — сказала Офелия. — Я всю жизнь читала её записи и книги с заклинаниями, пока ты развлекалась с друзьями. Ты думала, я не замечу такой детали?
— Я сделала то, что считала правильным в тот момент, — ответила Женевьева, упрямо подняв подбородок.
— Почему ты не пришла ко мне? — спросила Офелия. — Почему ты не попросила помощи? И откуда ты взяла деньги, чтобы выписать эти чеки?
Теперь Женевьева отвела взгляд.
— Неважно, откуда у меня были деньги. Важно только то, что я уладила всё тогда. Я купила нам время. Но сейчас у нас есть шанс начать всё заново, перестать убегать от проблемы, которая всегда на десять шагов впереди нас.
— Откуда у тебя деньги? — Офелия не отступала.
Кулаки Женевьевы сжались у неё по бокам.
— Почему ты не можешь просто забыть это?
Офелия покачала головой.
— Это говорит мне что я должна забыть. И это подтверждает мою точку зрения — твои благие намерения не будут иметь значения, если ты попадёшь в ситуацию, которая окажется тебе не по силам. И тогда мне придётся её исправлять. Как и ту, в которой мы оказались сейчас.
Лицо Женевьевы омрачилось обидой от слов Офелии. В мгновение ока она развернулась на каблуках и выбежала из переулка.