Фантазмы

Головачев Василий Васильевич

Глаза у Дарьи стали огромными, полными смятения и восхищения, она не спешила отцепляться от Стаса, словно он был единственной надежной опорой, и даже сам Стас, слегка протрезвевший, не торопил события, ожидая, что будет дальше, хотя близость девушки кружила голову, но в конце концов все же не утерпел, прижался губами к ее губам, затем стал целовать щеки, глаза, шею. «Реши правильно», — всплыли в памяти ее слова, но остановиться он уже не мог, это было выше его сил, он повлек слабо сопротивлявшуюся Дарью к тахте, пытаясь снять с нее куртку, затем блузку и брюки, и, лишь получив оглушительную пощечину, замер, ничего не понимая,

отступил, осознал, где находится и что делает, увидел слезы в глазах девушки и протрезвел.

— Прости… — еле выговорил он непослушными губами и, спотыкаясь, побрел в ванную.

Включил воду, сунул голову под холодную струю и стоял так минуту, пока не посинел от холода. Затем насухо вытерся, разглядывая себя в зеркале, заметил красное пятно на щеке, усмехнулся. Сказал вслух:

— Ну что, герой-любовник? Получил удовлетворение? Решил, что все дозволено?

Отражение в зеркале сделало гримасу. Стас покачал головой.

— У тебя лицо оскорбленной бездарности, мой друг. Не можешь вести себя прилично, обходись без общества. Как там говорил классик? «Мне вполне хватает своего общества, а придет время — обойдусь и без него» [12] .

12

Никола Шамфор (1741—1794) — французский писатель.

Окончательно приведя себя в порядок, Стас, испытывая стеснение и стыд, проскользнул на кухню, краем глаза заметив, что Дарья сидит на диване, обхватив колени руками. Постоял у мойки, не зная, что предпринять, сделал гигантское усилие над собой и вернулся в комнату. Подошел к девушке, опустился перед ней на колени, склонив голову.

— Прости негодяя, Дашенька. Больше не повторится.

Тишина. Затем шорох. Легкие пальчики скользнули по волосам Станислава, погладили шею, дернули за ухо. Шепот раздался:

— Ты вел себя…

— Я знаю. Мне нельзя пить…

— У меня здесь никого нет, понимаешь? Родители остались… там… и ты еще… я тебя почти не знаю…

Стас прижался запылавшим лицом к коленям девушки, хотел дать клятву, что никогда ее не обидит, но пальцы Даши продолжали бродить по его волосам, и слова не шли на язык, и было удивительно хорошо сидеть вот так перед любимой, прижимаясь лбом к ногам, чувствовать ее тепло, чудесный запах молодого, сильного, желанного тела и ни о чем не думать…

Стаса дернули за ухо еще раз. Он очнулся от приятных грез.

— Кто-то обещал мне кофе, — капризным тоном сказала Дарья.

Стас вскочил, поцеловал ее ладонь, бросился на кухню, вернулся, еще раз поцеловал девушку — уже в губы, так что она не успела отреагировать, и вылетел из комнаты.

Вскоре они пили кофе со сливками, обретя былую легкость разговора и отношений. Дарья вела себя, будто ничего не произошло, Стас успокоился, хотя на душе скребли кошки, и он совершенно не представлял себе, как сложится в дальнейшем их судьба.

Спать легли в начале первого ночи: Дарья на тахте за шторами, образовывающими нечто вроде алькова, Стас на диване. Уснул он, конечно, не скоро, стараясь не ворочаться и не мешать сну Дарьи. А под утро проснулся от жгучего прикосновения ее тела. Она пришла к нему сама, ни слова не говоря, легла рядом, и он, пугаясь этого неожиданного подарка, с минуту

лежал не дыша, потом потянулся к ней, дотронулся рукой до вздрогнувшей обнаженной груди, не встретил сопротивления и ни о чем уже больше не думал…

* * *

Диана разбудила их, уснувших буквально перед ее приходом, в половине десятого; у нее был ключ, и дверь она открыла сама. Глянула на обнявшихся под простынею молодых людей, не слишком уж и смутившихся ситуацией, улыбнулась и ушла на кухню, откуда прилетел ее ворчливый голос:

— Вставайте, пора за работу. Я вам кофе сварю. Яичницу будете?

— Будем, — ответил Стас за двоих. Откинул простыню, встретил затуманенный взгляд Дарьи.

— Мы действительно вместе или я сплю?

— Тогда мы спим оба. Кто-то сказал: в жизни каждой женщины наступает момент, когда она глупеет.

— Ты жалеешь о…

Она прижала к губам Стаса ладошку.

— Выслушай. Я хотела сказать, что в жизни женщины бывают и такие моменты, когда она умнеет. Считай, что я пережила один из них. Обещай мне, что таких моментов будет много.

— Обещаю! — торжественно поклялся Стас.

— Тогда пошли в душ.

Они побежали в ванную комнату, не стыдясь наготы, отпихивая друг друга, дурачась, брызгаясь водой, целуясь и обнимаясь, и прошло довольно много времени, прежде чем они успокоились и появились в комнате одетыми, где их ждали дымящаяся, аппетитно пахнущая яичница и кофе.

— Есть новости, — сказала Диана, вид которой чем-то привлек Стаса.

Он внимательно посмотрел на бывшую «волчицу» и вдруг понял, что у нее тоже была ночь узнавания и любви. Вадим явно повел себя как мужчина, и ей это понравилось. Хотя, впрочем, это слово едва ли отражало состояние девушки, мечтавшей о встрече с любимым человеком двадцать лет.

— Мы с Димой… э-э, с Вадимом долго думали, — легкая заминка, Диана слегка покраснела, — каким образом можно уничтожить стратегал, и вот что придумали. В свое время я хорошо порылась в банках данных СТАБСа и нашла любопытную информацию о покорении космических пространств Солнечной системы первыми равновесниками. Не все они овладели тхабс-методом квантового перехода и сначала пытались изучать Систему с помощью космических кораблей. Так вот, смею вас уверить, что многие спутники планет на самом деле являются космическими кораблями, нашедшими пристанище на устойчивых орбитах. Это земная Луна, это марсианские Фобос и Деймос, юпитерианская Амальтея и сатурнийская Тефия. Возможно, даже Меркурий — звездолет, уж очень он массивен для своего небольшого объема. На них уранийцы и нептунийцы в свое время даже пытались пробиться за пределы Регулюма. Уж не помню, удалось ли им это сделать. Суть не в этом.

Стас, получивший сходную информацию в эйконале инбы Цальга, посмотрел на Дарью, но та не выразила особого удивления, словно не поняла, о чем идет речь.

— Допустим, и что из этого следует?

— Вряд ли стратегал можно уничтожить каким-либо видом оружия, даже атомной бомбой, его защита этого наверняка не допустит. Но вот если на базу, где он установлен, грохнется астероид…

— Фобос!

— Или Деймос. Если направить эту глыбу металла и камня на Марс, едва ли защита стратегала справится с ударом. Можно будет свалить туда же еще пару спутников для верности.