Фантазмы

Головачев Василий Васильевич

— Восемьдесят девятый, год разрыва Равновесий.

— Тогда поехали на Землю, ко мне домой. Моя родовая линия защищена, да и отец нам поможет.

Стас колебался недолго.

— Возможно, это единственный оптимальный выход. Все готовы?

— Я как пионер, — отозвался Вадим, хорошо понимавший, что его друзья-абсолютники заметили какие-то изменения реальности, которые он, будучи обыкновенным человеком, «человеком основного потока времени», не почувствовал вовсе.

Стас поднялся, опираясь на руку Дарьи, обнял ее, чувствуя смятение девушки.

— Все

будет хорошо, Даша. Веришь?

— Верю. — Дарья зябко передернула плечами. — Я как во сне… никак не привыкну… хотя и понимаю, что это не сон.

Стас прижал ее к себе крепче, поцеловал, не встречая сопротивления, вспомнил объятия той, «старой» Дарьи и вздохнул с грустью и сожалением. Той Дарьи в Регулюме не существовало, зато была эта, добрая и беззащитная девочка, еще не знавшая, что такое любовь.

— Надо бы дождаться ночи, — сказал Вадим, невольно позавидовав Панову. — Я имею в виду, чтобы там, куда мы направляемся, была ночь.

— В средней полосе России сейчас вечер двадцать второго апреля, — отозвалась Диана, способности которой иногда восхищали не только Борича, но и Стаса. — Можем спокойно выйти в каком-нибудь безлюдном месте, например, в парке.

— В Сокольниках?

— Хоть в Александровском.

— Александровский хорошо освещен и охраняется.

— Хорошо, помчались в Сокольники.

— Не понял, — посмотрел на них Вадим. — При чем тут Сокольники? Ты же родилась в Костроме.

Диана и Стас посмотрели друг на друга.

— Я думал, мы остановимся у меня, — сказал Панов.

— Нет, лучше ко мне, — возразила Диана. — Там мне всегда обеспечена помощь.

— Тогда поехали в Кострому.

— Держись за меня крепче, — шепнул Дарье Стас.

Девушка послушно обняла его, и Стас с огромным трудом, но все же перенес обоих на Землю, в Кострому тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

Весна в этом году выдалась холодной, сырой, и хотя снег везде, в том числе и в лесу, почти сошел, зеленая трава только начинала появляться, и по слабо освещенным аллеям центрального городского парка Костромы никто не разгуливал в это время даже с собаками.

Вслед за первой парой появилась вторая. Диана обнимала Вадима, и он выглядел обалдевшим от переполнявших его чувств. Стас улыбнулся в душе: капитан еще не знал, какие чувства питает к нему Диана, это открытие было еще впереди.

— Куда теперь? — спросил Борич деловито, сдержав вздох сожаления, когда Диана отпустила его.

— На автобус и ко мне домой, — отозвалась бывшая «волчица». — Подождете меня во дворе, я подготовлю родителей и позову.

Так все и произошло.

Они спокойно доехали на автобусе до проспекта Мира, не выделяясь в толпе пассажиров, затем дождались во дворе дома Князевых, пока их позовет Диана, и поднялись все вместе на пятый этаж, в квартиру Антона Ивановича Князева, в котором Станислав с невольной оторопью узнал Дервиша, «путешественника и исследователя вселенных». С трудом верилось, что встречались они не на Земле и даже

не на планетах Солнечной системы, а где-то в невообразимых далях космоса, которыми владел Метакон.

Так как вечер был поздний, детальное знакомство отложили на утро. Гости по очереди вымылись под душем, хозяева угостили их чаем с вареньем и бутербродами, разместили в двух комнатах: мужчин в гостиной, женщин в детской комнате, где давно спала пятилетняя Диана, — и дом погрузился в темноту.

— Ты так смотрел на отца Дианы, — негромко проговорил Вадим, — что я подумал, ты его знаешь.

— Встречались, — односложно ответил Стас.

— Где?! — приглушенно воскликнул Вадим, приподнимаясь на локте; он спал на диване.

— Далеко от Земли. Потом расскажу.

— Ты хочешь сказать, что он тоже… абсолютник?!

— Более чем.

— Расскажи, будь другом.

— Я спать хочу, — сказал Стас сонным голосом, думая о Дарье. Мысли были по большей части нечестивые, он жаждал целовать ее, обнимать, медленно раздевать и ласкать, утопая в ответных ласках, вспоминал, как это было, и пытался перенести прошлый опыт на новое видение ситуации. Мечтать о познании девушки, которую уже знал и любил, но которая ничего этого не помнила, было сладко и страшно. Будущее в этом отношении казалось темным и непредсказуемым.

Вадим еще что-то спрашивал, требовал, но Стас его не слушал и уснул незаметно, продолжая ощущать тонкую ниточку мысленной связи, соединявшей девушку с ним. Дарья тоже думала о нем.

* * *

Проснулись гости поздно, когда хозяева уже ушли на работу и отвели «маленькую» Диану в детсад. «Большая» Диана встала раньше, приготовила всем кофе и сообщила, что имеет кое-какую информацию. Оказалось, что она долго разговаривала ночью с отцом, который посвятил ее в происходящие события в мире и рассказал о планах нынешнего руководства Равновесия.

— Откуда он их знает? — осведомился Вадим, выглядевший не слишком отдохнувшим. В отличие от Стаса спал он плохо.

— Он знает все, — как о чем-то само собой разумеющемся сказала Диана. — И вот что мы имеем. Через полтора месяца начнется мировая ядерная война. Кстати, не без прямого пособничества жены эвменарха. Здесь она еще не маршалесса.

— Война? — заинтересованно посмотрел на Диану Вадим. — Но ведь в главной реальности ее не было? И каким образом маршалесса могла заставить воевать президентов США и России?

— Всех подробностей я не знаю, хотя в восемьдесят девятом году России еще не было, был СССР. Раскол Равновесия как раз и произошел после этих событий. Маршалесса настаивала на полезности войны как средства приведения социума к «оптимальной» численности, которую легче контролировать. Эвменарх был против. Они повздорили. Война все же началась, и Равновесию с трудом удалось сбросить этот аварийный вариант реальности в «хронокарман». Помните, мы наткнулись на «хрономогилу» с мертвой радиоактивной Землей, когда искали Дашу?