Фантом для Фрэн
Шрифт:
– Алджернон, - окликнула она своего нанимателя. – Вы запаслись медикаментами? Я хочу сказать, чем-нибудь на случай…
Мужчина кивнул.
– Конечно. Я никогда об этом не забываю, мисс.
А когда они вышли на улицу, Фрэн набралась храбрости и решила, не стесняясь, решить вопрос и с одеждой.
– Сэр, есть ли здесь магазины, где можно купить европейскую одежду? – спросила она. Провела руками по бедрам и тут же спрятала руки за спину, чтобы мужчина не принял это за провокацию.
–
– Мне нужны мужские брюки и рубашка, лучше не одна, - шепотом сказала Фрэн. – Понимаете?
Он кивнул.
– А также шляпа, я думаю. Нет… лучше головной платок, какие носят бедуины, я тоже такие надеваю. Замечательно, что вы первая об этом подумали.
Фрэн вообразила, как будет выглядеть во всем этом, и рассмеялась в ладони. Потом подумала, что Алджернон Бернс выше того, чтобы критиковать внешность девушки во время серьезной и опасной работы.
Он подумал, потом сказал:
– Сейчас мы вернемся к вам, а потом снимем с вас мерку. Я сам вам все куплю.
Фрэн вытаращила глаза.
– Мерку?..
– Мне придется вас обмерить, мэм. Если вы не возражаете, - сказал археолог.
Еще бы она могла возражать.
Фрэн ухмыльнулась, не зная, куда деваться от стыда, и молча подала ему руку.
– Вы очень практичны, - сказал Бернс. Она не знала, считать ли это комплиментом; и решила считать.
***
Бернс сдержал свое слово и обмерил ее с ног до головы – тщательно и с видимым удовольствием. Потом заметил, что у нее прекрасная фигура. Обычные мужские пошлости; но в его устах они доставляли Фрэн огромное удовольствие.
Археолог принес ей одежду через час после снятия мерки: узкие мужские брюки и к ним ремень; три клетчатые ситцевые рубашки, головной платок, а вдобавок ко всему высокие сапоги.
– Сапоги на раскопках нужны обязательно, хотя иногда в них жарковато, - пояснил мужчина. – Иначе к вашим ножкам подберется черт знает что.
Она рассмеялась, скрывая смущение.
– Если только все это мне подойдет, сэр.
– Подойдет, - заверил ученый. – Идите примеряйте, сейчас мы все это оценим.
“Как хорошо, что меня не видит мама”, - подумала Фрэн. При мысли о матери у нее волосы зашевелились от ужаса.
Она молча взяла одну из рубашек, брюки и сапоги и ушла в ванную комнату.
Все сидело на ней, как будто было сшито специально на нее. Фрэн изумилась, откуда у этого мужчины такой верный глаз в том, что касается женской одежды; хотя его обычная работа требовала такой же точности…
Девушка вышла из ванной с широкой улыбкой, и археолог при виде нее расплылся в такой же улыбке.
– Вы настоящая леди-ковбой, - сказал он. – Великолепно.
Особенно, кажется,
– Значит, отплываем послезавтра, - скрепил он.
***
Пароход отходил днем – очень хорошо. Фрэн всю жизнь приходилось рано вставать, но это всегда требовало от нее усилий; и ей очень не хотелось начинать такое рискованное путешествие невыспавшейся.
Алджернон зашел за ней в двенадцать часов. Фрэн уже оделась – в одно из тех платьев, которые было “не жалко”, летнее пальто и шляпу. Волосы были туго скручены в узел, под мышкой тетради… настоящая учительница или библиотекарша.
Археологу, по-видимому, очень понравился этот образ. Ей начало казаться, что она нравится ему, как бы ни оделась; наверное, потому, что имела вкус, несмотря на свою бедность.
– Вещи собрали? – спросил он.
На нем была его потертая кожаная куртка, брюки с широким кожаным поясом… вдруг у Фрэн возникло чувство, что под курткой у ученого кобура пистолета. И ее это обрадовало больше, чем напугало.
– Все готово, Алджернон, - ответила она.
Он уже нес один тяжелый чемодан… в котором, кажется, было больше оборудования и книг, чем одежды. Но взял и второй, такой же тяжелый – ее.
Фрэн открыла рот, но поняла, что возражать будет бесполезно.
– Ну, с Богом, - сказал шотландец и направился вперед.
“С Богом начинать такое дело?” - подумала Фрэн. Потом заставила себя выбросить из головы все неприятные мысли и улыбнуться; она легко вышла следом за своим тяжело нагруженным спутником.
Когда они явились в порт, Фрэн уже чувствовала себя усталой – а Алджернон не показывал никаких признаков усталости. Девушка с неудовольствием смотрела на свои покрасневшие щиколотки, признак скорого появления загара; лицо уже загорело, хотя она старалась выходить на беспощадное египетское солнце как можно реже. Правильно эти арабки заматываются по самые глаза…
– Мы не опоздали? – задала она своему спутнику тот же самый вопрос, что и Дональду, когда они отплывали в Египет. Вопрос вызвал волну воспоминаний и чувства вины.
– Нет, мы точны как часы, мисс, - ответил шотландец.
– Фрэн, - поправила она его, вызвав удивленный взгляд. А ей вдруг так захотелось, чтобы рядом был близкий человек, а не просто наниматель. Больше близких людей у нее ведь нет…
Это точно не маленькие брат и сестра, и это точно не мама, с которой она не говорила по душам никогда.
– Садимся, - сказал Алджернон, показывая на белый пароходик, стоявший у берега; с него был уже спущен трап, и Фрэн изумилась спокойствию и неторопливости археолога. Конечно, это опыт.