Фантом
Шрифт:
Впрочем, и в разговоре с ними он умудрился упомянуть Лиру, в очередной раз назвав ее «дамой сердца», и пожаловаться на тяжелую судьбу младшего инспектора. Хотя на сей раз Макс был даже не против, это хотя бы отвлекало. Ему казалось, что он давно пережил потерю старого напарника, но напоминание о Хантмэне вновь пробудило только унявшуюся горечь.
В конце, когда все разбрелись, Макс прошел дальше по тропинке, к могиле дедушки. Там, по обыкновению, было чисто, в вазочке стояли свежие цветы. Бабушка приезжала каждую декаду до тех пор, пока осенние дожди не размывали дорогу и не становилось слишком холодно.
Кончики
– Привет, – шепнул Макс, останавливаясь в гуще могил. Мест тут не разбирали, из экономии укладывая тела поближе друг к другу. Надгробие молчало, встретив его одними буквами – Флин Уорд.
Отца Макс помнил плохо. Только ощущения, звонкий голос и веснушки. Бабушка говорила, что он наведывался раз в дюжину дней и разрешал сыну играть со своим револьвером. Разряженным, конечно, но бабушка ругала Флина и за это. Наверное, в те моменты Макс и полюбил огнестрельное оружие. Может, потому что оно связывало его с папой, который ушел так рано.
Но Макс не сохранил воспоминаний о дне, когда Флин Уорд умер. Никто не знал, что он погиб. Бабушка и дедушка удивились, что обычно пунктуальный родитель пропустил встречу с сыном. Но когда он не пришел и на следующую, бабушка решила узнать, что случилось. Тогда она и выяснила, что его уже похоронили. Флин умер в подворотне, истекая кровью после перестрелки у кабака. Потому что он жил в банде и убивал ради банды. Когда Флин умер, ему было всего двадцать два, и в каком-то смысле Макс уже был старше отца…
Макс потер лоб, отворачиваясь и возвращаясь к воротам кладбища. Думать об отце совершенно не хотелось…
Рие уже курил у кеба. После посещения кладбища он подрастерял прыть и выглядел немного уставшим. Впрочем, пока Макс готовил ужин, Ришар активно повторял свои жалобы бабушке, которая сидела за столом в компании Бренди и бренди.
Ночью снова прошел ливень, и утром пришлось идти сквозь густой туман, разбредающийся по каждой улочке настолько плотно, что стоило вытянуть руку, как пальцы становилось сложно разглядеть.
Едва Рие и Макс зашли в кабинет, к ним заглянул констебль, сообщивший, что некая дама ждет инспектора Уорда в сержантской комнате. Пришлось спускаться. Джексона на месте не было, видимо, сдавал смену, а констебль просто кивнул на дверь:
– Там.
Макс заглянул в сержантский кабинет. Четыре письменных стола, кушетка для отдыха, три сейфа и несколько стульев. На одном из них сидела миловидная блондинка, нервно теребя юбку. Судя по золотым серьгам, дорогой одежде и мнущейся рядом девушке в сером платье, гостья принадлежала к высшему обществу. Кроме того, незнакомка явно была не в обычном корсете, что носили дамы ее круга, а платье спереди едва ли скрывало округлившийся живот. Понятно, почему сержант заботливо проводил ее сюда…
– Доброе утро, миссис…
– Леди. Леди Софи Аббей, – блондинка повернулась к вошедшему.
– Прошу прощения, леди Аббей. Я инспектор Уорд. Мне сказали, вы хотели поговорить со мной. Чем могу помочь?
Она вздохнула, поджала губы и повернулась к служанке:
– Люси, выйди.
Та, послушно склонив голову, подчинилась.
–
Макс склонил голову, терпеливо слушая витиеватое вступление. Леди Аббей нервничала, то покручивая кольца на пальцах, то поправляя волосы. Она говорила тихо, словно боялась, что ее услышат.
– Однако вчера на прогулке я встретила давнюю знакомую, и… Она, знаете, своеобразная… Мнение общества ее не слишком волнует, и я подумала, что она не осудит такое, и я… Я решила посоветоваться с ней, а Корнелия сказала, что я обязательно должна поделиться с полицией, потому что любая мелочь может быть полезной…
Тут Макс оживился:
– Вы имеете в виду Корнелию Нортвуд?
– Да! Когда я сказала, что дело моего отца ведет некто по фамилии Уорд, она сказала, что вам можно доверять.
Макс едва сдержал улыбку. Было приятно, что о нем так отзывались.
– Видите ли, в девичестве я Стоун, – леди Аббей снова поджала губы.
– Примите мои соболезнования.
– Благодарю… Так вот… Ох… Не знаю, с чего начать…
– Леди Аббей, – Макс опустился перед ней на корточки, смотря снизу вверх. Как-то он услышал, что это помогает выстраивать доверительные отношения. А позже и сам заметил, что девушки с большей охотой говорят, когда он не стоит в стороне и даже не сидит напротив, а когда присаживается на корточки. Макс спросил об этом у бабушки, но она сказала, что в этом виноват его щенячий взгляд… – Леди, я знаю, что говорить об умершем сложно, тем более об отце. И все же вам не о чем беспокоиться, я ни за что не позволю порочить честь вашей семьи, какую бы информацию ни получил. Все это будет тайной следствия, в этом можете быть уверены.
Софи Аббей с облегчением выдохнула. Вероятно, ей нужно были такие заверения. Она чуть наклонилась и зашептала:
– Я знаю, что у моего отца была любовница. Я не знаю ее имени, только то, что она магесса и что она из той страны… как ее… оттуда еще люди, которые продают эти жуткие тако…
– Эсперанса? [21]
– Точно! И, к сожалению, это все, что я знаю… Но Корнелия сказала, что лучше сообщить, да и я думала об этом… Мой отец не особенно близко общался с мамой, но, раз у него была любовница, может, он говорил что-то ей…
21
Эсперанса – одно из местных государств.
– Благодарю, леди Аббей, я все проверю, и если эта информация не поможет, она не отразится в документах.
Макс помог ей подняться, проводил до самого выхода вместе со служанкой, а затем вернулся в свой кабинет.
– Ну что там? – Рие уже сидел с пончиком в руке. Откуда только взял?
Пришлось коротко пересказать разговор с Софи Аббей.
– Магесса? Наверняка она вхожа в общество… Если не аристократии, то уж магическое точно. Какая удача, что есть у кого спросить! – Ришар вскочил, выглянул в коридор и громко крикнул: – Лира, если ты еще не ушла, зайди, пожалуйста! – и повернулся к растерянному Максу: – Она тут заносила кому-то отчет. Пончиком вот поделилась…