Фантомас создатель королев
Шрифт:
Энергично намыливаясь и взбивая белую пену, он продолжал про себя размышлять: «Итак, я оставил с носом Фантомаса или кого-то другого, кто хотел меня укокошить... По радоваться рано. Во-первых, я не знаю, где Жюв и что с ним происходит. Во-вторых, я должен выяснить, чего от меня добивались высшие сановники Республики и, что затевает граф д'0беркампф, он же князь Владимир, сын Фантомаса. Почему он объявил Элен Еленой Майенбургской? Все это сплетается в один клубок, но где та ниточка, за которую надо потянуть, чтобы его распутать?»
Вдруг
— Какой же я дурак! — воскликнул он вслух.
– Ведь ясно, что эта ниточка находится в Голландии! Голландское правительство через д'0беркампфа затребовало тело Элен. Сейчас гроб, якобы содержащий ее останки, но на самом деле пустой, находится на пути в Амстердам. Туда же, вне всякого сомнения, направился и Фантомас. Там что-то затевается, там готовятся главные события! Какого же черта я здесь прохлаждаюсь?
Фандор вскочил, расплескивая воду и кликнул служителя.
— Два горячих полотенца и мою одежду! — распорядился он.
К поезду, отправлявшемуся в Брюссель, Фандор, как водится, прибежал в последнюю минуту и еле-еле успел вскочить на подножку последнего вагона. Усевшись в купе, он продолжал размышлять, а, поразмыслив, утвердился в принятом решении. Его волновало только то, что он не успел попрощаться с Элен. Но он знал, что его жена находится в надежном место, под присмотром преданного друга, и что она одобрила бы его решение. «То, что я делаю, я делаю также и для нее,— думал Фандор.— Раскрыв зловещие планы Фантомаса и его сына, я обеспечу безопасность Элен и нашу будущую счастливую жизнь!»
И, окончательно успокоившись, Фандор, как всякий нормальный пассажир, запалился спать.
На следующий день, сделав пересадку в Брюсселе, журналист прибыл в Амстердам. Незнание голландского языка не слишком его волновало. Возле вокзала он нанял коляску, успешно объяснившись с кучером с помощью знаков, и вскоре был доставлен к заведению вполне пристойного вида. Выскочивший швейцар подхватил его чемодан. В холле к нему обратилась пожилая дама, судя по всему, хозяйка отеля.
— Господин приехал из Парижа? — спросила она по-французски.
— Да! — обрадовался Фандор.—- Вы говорите по-французски?
— Я парижанка...
— Очень, очень этому рад! Сказать по правде, здешний городишко не очень мне поправился. Прежде всего — у женщин здесь синие руки. Куда это годится? Они носят рукава на резинках, резинки впиваются в тело и оставляют на запястьях некрасивые следы. Ну да я их прощаю!
Хозяйка, за долгие годы жизни в Амстердаме приобретшая голландскую флегматичность, была ошеломлена этим потоком слов.
— Вы желаете комнату? — спросила она.
— Да, мне нужна лучшая комната - и самая дешева», и одновременно — куча объяснений!
— Какие же вам нужны объяснения?
— Например, что означают афиши, расклеенные по всему городу и вызывающие такое возбуждение читающих их людей?
Что означает странный контраст между районом вокзала,
— Почти... — со вздохом ответила хозяйка.— Но вам-то что до того? Ведь вы иностранец...
Если бы Фандор имел возможность наблюдать жизнь голландской столицы изнутри, вопросов у него появилось бы еще больше. И ответы он получал бы самые разные, в зависимости от того. Кто находился перед ним: придворный, аристократ или простой горожанин...
В обширном дворце королевы Вильхемины царило беспокойное оживление. В просторных, богато украшенных залах толпились придворные и члены правительства. Старый генерал Грундал держал речь перед группой почтительно слушавших его офицеров и штатских:
— Это просто позор — выступать с претензиями па трон, который наша добрая королева Вильхемина занимает по праву престолонаследия! Она наша законная повелительница, а мы — ее верноподданные! Утверждать противное может только подлец и гнусный предатель! Долой узурпаторшу!
— Долой узурпаторшу! — подхватило несколько голосов.
— Поклянемся умереть, защищая Ее величество королеву Вильхемину!
— Клянемся!
Однако столь патриотические речи раздавались далеко не везде. В одном из залов картинной галереи несколько придворных собрались вокруг человечка с косящими глазами — главного канцлера Ее величества господина ван ден Хорейка. Разговор здесь велся вполголоса.
— Мы должны понять,— говорил без дипломатических умолчаний ван ден Хорейк,— на чью сторону нам выгоднее встать... Если бы узурпаторша была жива, были бы все основания поддержать ее. Но, говорят, она умерла... В этом случае нам лучше держать сторону королевы Вильхемины.
На что один из придворных заметил:
— Но народ, господин канцлер! На чьей стороне народ? Вот что важно знать...
Ван ден Хорейк сокрушенно покачал головой:
— Народ? А пес его знает... Поди, угадай, чего он хочет! Одни приветствуют узурпаторшу и устраивают праздник в ее честь, другие оплакивают ее смерть и вывешивают траурные флаги, третьи опять-таки радуются, но непонятно чему...
— В общем, можно сказать, что народ разделился...
— Вот именно! И это хуже всего: по понять, откуда ветер дует... Столько слухов, что голова идет кругом. Некоторые дошли до того, что утверждают, будто наша милостивая королева Вильхемина — незаконнорожденная! Будто она должна уступить трон законной наследнице, которая внезапно обнаружилась и находится на пути в Голландию. Другие называют претендентшу на престол узурпаторшей и утверждают, что она умерла... Все это очень странно!
Действительно, странные дела творились в королевство голландском!