Фантомная боль

Брайт Владимир

– Последний шанс.

– Хорошо! Я согласен.

– Вот и молодец!..

Ловушка захлопнулась. Глупый мальчик и его верный пес напрасно пошли в темный лес. Голодные волки – не самое страшное, что водится там. В непроглядной чаще, среди пропахших гнилью низин, стоит покосившийся дом злой колдуньи с детским лицом. Попадешься к ней в лапы – считай, что пропал…

– Флинт, ты в порядке? – Герцогиня внимательно разглядывала меня, пытаясь понять, что происходит.

– Да.

–

По виду не скажешь.

– Голова немного кружится, – это была чистая правда.

Чтобы сменить тему, я спросил:

– Как Якудза умудрился выжить?

– Он был наверху, мы – в подсобке, – врач говорила намеренно громко, чтобы всем было слышно.

– Понятно.

– Когда рвануло, показалось, будто молотом по башке заехали.

– Тебе повезло.

– Нам всем повезло.

Я предпочел ограничиться нейтральным: «Наверное», решив не углубляться в детали, тем более что застонавший Валет начал приходить в себя.

– Ведите себя естественно, – предупредила Герцогиня. – Он не должен ничего заподозрить.

– Постараемся, – пообещали мы, зачарованно наблюдая, как покойник возвращается к жизни.

Это было на редкость странное чувство: смесь первобытного ужаса, некоей брезгливости и удивления. Меньше всего на свете мне хотелось бы пережить его вновь. И не только мне одному. Судя по виду Якудзы, он думал о том же…

– Почему у меня такое ощущение, будто я наглотался крови по самое «не хочу»? – первое, что спросил клон, очнувшись.

– Потому что это правда, – спокойно ответила Герцогиня.

– Что именно?

– Всё. Сначала своей, когда прокусил губу, потом чужой, упав в лужу с кровью.

Честное слово, лучше бы она промолчала. Иногда подробности только вредят.

Его вырвало желчью. Несколько секунд тело сотрясалось в конвульсиях. Мы с Якудзой наблюдали за клоном со смешанным чувством отвращения и жалости. Что-то во всем этом было неправильно. Как-то не по-людски, что ли. Умер человек, а потом вдруг ожил…

– У нас есть вода? – тяжело дыша, спросила копия человека, погибшего у нас на глазах. – Сушняк жуткий.

– Да.

– Чистая. Пригодная для питья, – на всякий случай уточнил Валет.

– В паровозном котле техническая, в пластиковой канистре нормальная.

– Понятно.

– Пожалуйста, всегда рады помочь, – Якудза был вежлив, как никогда.

– Рады что?

– Помочь, – наверное, так подчеркнуто вежливо-громко разговаривают миссионеры с только что обращенной паствой.

Мир.

Гармония.

Равенство.

Братство.

Любовь.

Всепрощение…

Применительно к вагону смерти, залитому кровью, это выглядело фальшиво до невозможности.

Неудивительно, что клон почувствовал ложь. Может быть, он не был человеком в прямом понимании слова, но с головой у него все было в порядке.

– Так, давайте возьмем тайм-аут! – предложил Валет. – С моими мозгами

что-то творится. Провалы в памяти, и все дела. Объясните нормально, это такой розыгрыш? У меня сегодня день рождения, а вы, типа, неожиданный подарок приготовили, как в дурацком кино? Я возвращаюсь домой с работы, усталый, голодный и злой, а моя девушка вместе с дорогими гостями спряталась за диваном и туда же трупаков навалила. Свет зажигаю, вы вскакиваете и кричите: «Сюрприиииииз! Посмотри, дорогой, что у нас есть!»

Я по сторонам оглядываюсь: «Батюшки, как необычно! Потолок и стены в мозгах! Вот так сюрприз! Порадовали, гостюшки дорогие! Где же вы раньше-то были? Почему только сейчас догадались?! Как подумаю, что упустил-потерял…»

– Это скорее Хеллоуин…

– Да наплевать, что это. Хоть Новый год. Я же вижу, что вы на меня смотрите, как на оживший труп. Якудза, ты вообще разговариваешь со мной, будто я целка, ни разу не ё…

– Материться не надо, – запекшиеся разводы крови на лице Герцогини делали ее похожей на ведьму, вернувшуюся с шабаша. – Здесь ребенок.

Я с трудом подавил нездоровый смех.

Хрясть… – первый череп, готов.

Хрясть… – второй тоже.

– Что тут у нас интересного? Свежий мозг? Замечательно. Сейчас начнем резать. По живому конечно! Подопытный должен все чувствовать. Это же научный эксперимент!

Так называемый «ребенок» даст фору любому садисту. Потому что – не человек…

– Хорошо, не буду ругаться, – согласился Валет. – Как скажешь, док. Ребенок – это замечательно. Цветок жизни, светлое будущее, надежда и полный фарш… Образно говоря.

– Давай ближе к делу? – Герцогиня явно не собиралась церемониться с восставшим из мертвых.

– Куда еще ближе? Очнулся. Ничего не помню. Голова раскалывается. Желудок к горлу подкатывает. Перед глазами картина: утро, солнце встает. Первые лучи пытаются разогнать мрак, пробиваясь сквозь крыши домов. Мы едем по разрушенной Москве, а кадавры и люди бегут за машиной. Представляете, объединились против нас. Потому что мы вроде как – зло.

– Почему вы зло?

– Мы, – уточнил он. – Все. Я, ты, Флинт, Якудза.

– А она? – я указал пальцем на Диану.

– Она – дитя, цветок жизни. И здесь вообще ни при чем.

«Большая ошибка!» – подумал я, с ненавистью глядя на так называемый «цветок», молча сидевший в углу. Судя по отстраненному виду, ее не интересовал разговор взрослых.

– Валет, не переживай, это лекарства. Со мной еще хуже. Я ведь не зря про девчонку спросил. У меня…

«НЕ НАДО… – ожил имплантат связи в моей голове, – …ИМ НИЧЕГО ГОВОРИТЬ ПРО МЕНЯ. ПОРТИТЬ СЛОЖИВШИЙСЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ. ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ ДЛЯ ВСЕХ…»