Фантомные боли железных грифонов
Шрифт:
Сероглазый двинулся в их сторону.
Качок схватил подругу за локоть, и она резко выдернула свою руку из его лапищи:
– Да пшёл ты, говнюк недоделанный! Я тебе не одна из твоих сучек, так что – либо давай со мной нормально, либо катись на своём сраном джипе!
– И чем ты от них отличаешься… – ответил качок и так щедро пересыпал продолжение фразы грязным матом, что сероглазый невольно поморщился.
– Да пшёл ты…
Договорить она не успела: лапища в перстнях схватила её за затылок и
– Закурить не найдётся, любезный? – холодно поинтересовался сероглазый.
Его пальцы стальной хваткой держали качка за запястье повыше его биороутера – центра доступа к индивидуальному чипу личности и пульта управления им.
«А ремешочек-то на битере выпендрёжный, не для простых юзеров», – мелькнуло в голове сероглазого в подтверждение, что с выбором жертвы он не ошибся.
– Иди на хрен, утырок! Не видишь, я со своей сучкой базарю!
– Не вижу здесь ни одной сучки, кроме тебя, – всё так же спокойно ответил сероглазый.
Качок рванул руку из захвата, но безрезультатно. Побагровел лицом, сильнее наливаясь беспомощной яростью: сероглазый парень, хоть по плечам и в двое его уже, оказался сильнее.
– Что, туфтогон? – Губы сероглазого тронула язвительная ухмылка. – Не выручают синтоловые мышцы? Ай-яй-яй…
Он резко дёрнул качка за запястье, сорвав того с табурета, но упасть не дал: удержал на ногах, развернул спиной к себе, заламывая ему руку.
– Ай, падла! – неожиданно тоненько для такого корпуса взвизгнул качок. – Руку мне сломишь, руку сломишь, падла!
– Не сломаю, – раздалось над самым ухом качка. – Тебе предложили свалить, вот и давай, дебагни отсюда!
Сероглазый несильно толкнул его вперёд, к выходу. Чтобы не упасть, качок сделал несколько быстрых шажочков в заданном направлении, выпростал заломленную руку, остановился. А потом схватил свободный табурет и ломанулся с ним на сероглазого. Тот успел среагировать, отклонился. Железные ножки мелькнули перед самым его носом, табурет пролетел мимо, ударившись о барную стойку. Следом за мебелью на сероглазого с утробным рычанием полетел качок, сжав кулак до хруста золотых печаток.
– Ну ещё больше разбег возьми, долдон!
Сероглазый предплечьем блокировал его руку и впечатал ему в челюсть кулак, затянутый в мотоперчатку с железными нашивками. Махнув в воздухе ногами, словно на льду поскользнулся, качок смачно рухнул на пол всей своей тушей, бугристой от синтоловых мышц.
– Ещё? – спросил склонившийся над ним сероглазый.
Качок вяло трепыхнулся, пытаясь подбить его под колени, но тут же получил добавочный по морде. На пол брызнула чёрная в ультрафиолете кровь.
– Бэкапь свой таск, лузер! – усмехнулся сероглазый. – Эй, парни, я тут малость
Те, равнодушно наблюдавшие за потасовкой, вяло отлепились от стены и подошли к распростёртому на полу качку, подхватили его за руки и поволокли на выход. За стойкой тут же возник бармен и с улыбкой в цвет своего белоснежного воротничка и манжет предложил сероглазому на маленьком подносе платёжный терминал – для чаевых потревоженным охранникам. Сероглазый набрал сумму и, поддёрнув рукав мотокуртки, приложил к терминалу свой биороутер.
– Тут не занято? – спросил он у подруги качка, указывая взглядом на освободившееся место.
Девушка смотрела на него с нескрываемым интересом.
– Лихо ты его!
– Ты ведь не в обиде?
– Не-а. – Она довольно улыбнулась и придвинулась поближе к сероглазому. – Я б ещё добавила! Марек – тот ещё больной ублюдок на самом-то деле.
– Что ж ты с ним связалась? – Сероглазый махнул бармену, жестом заказывая повторить напиток девушке и сделать такой же ему.
– Он купил мне бизнес. В смысле – дал денег в долг.
– У него их, видно, с избытком?
– До жопы! Того гляди чип треснет от количества нулей. Но я всё бабло ему вернула, и с процентами. А он быковать начал, в дела мои полез, будто я ему ещё что-то должна. Попутал с одной из своих шлюшек, скотина! Ну да чёрт с ним. Меня, кстати, Рита зовут. Я тату-мастер. Нравится? – Она вытянула татуированные руки, но ответа не ждала: в том, что её работа нравится всем, она не сомневалась.
– Эффектно. Это что-то кельтское? – сероглазый пригубил из появившегося перед ним бокала.
– Ага. Песни мертвецов.
– Почему так?
– Потому что любая такая завитушка что-то да значит. И если их сложить вместе, получится история. Но те, кто знал эти истории, уже тыщу лет как в могиле. Вот и выходит, что это песни мертвецов.
– Интересно. Сама не знаешь, о чём твои татухи?
– Не-а. Большинство символов настолько древние, что расшифровать их сейчас невозможно. Когда-то были всякие там исследования, но после того, как две трети мира схреначились под воду, мало что осталось. Считай – ничего.
– Не две трети мира схреначились, – поправил сероглазый, – а уровень мирового океана поднялся из-за смещения земной оси.
– Да мне по фигу. Результат один. Не нуди, – улыбнулась она ему, как старому приятелю.
– Зачем набивать символы, значения которых ты не знаешь?
– Должна же быть в девушке какая-то загадка! – хохотнула Рита, отпив из своего бокала. – В том числе и для неё самой. А вообще – просто рисунки клёвые, и сейчас мало кто такие делает, поэтому с ними выделяешься. Это ещё и моё портфолио, должна ж я в салон клиентов привлекать!