Фантомные боли железных грифонов
Шрифт:
«Ну же, поцелуй меня сам, — отчаянно билось в висках Саги, — или мне придётся выбирать: поступить, как распоследняя сука, или упустить возможность перевербовать тебя!»
Корнет вздохнул, его голос осип, словно от волнения, хотя остался по-прежнему спокоен и сдержан:
— Вы думаете, я бы не решился, если бы мне хоть на миг показалось, что вы тоже… что-то чувствуете ко мне? — спросил он и выпустил её из захвата. — Если хотите использовать меня, нет нужды хитрить, ведь я на вашей стороне. Всегда был. Вам даже просить не нужно, я всё понял и всё сделаю. Никто не узнает.
Сага озадаченно на него посмотрела:
— И
Корнет улыбнулся с горькой нежностью, покачал головой, ласково коснувшись кончиками пальцев её щеки, и, подхватив с пола свою рубашку, пошёл прочь.
С той стороны от окна в тень отпрянула девушка в облаке золотых кудряшек. За большими очками уязвлённо сверкнули потемневшие до синевы голубые глаза.
— Ку-ур-рва! — сдавленно прошептала златокудрая. — Вот ведь ты курва!
Глава 16
— Ну, и что ты опять начудила? — ворчливо поинтересовалась Раисмихална у Стали, пристраивая среди бумаг на её столе поднос с чаем. — Сага вылетела на улицу, будто её за зад укусили.
— Я не включила её в группу нового проекта.
— Это над которым свеженький красавчик работать будет?
Сталь кивнула, продолжая изучать лежащие перед ней диаграммы.
Раисмихална тяжело опустилась на стул, приставленный боком к рабочему столу Стали, водрузила на нос очки, висевшие на цепочке, подпёрла ладонью щёку, поставив локоть на бумаги. Острый взгляд тёмно-карих глаз вбуравился в Сталь, словно бормашинка в больной зуб.
Сталь не отрывала взгляда от диаграмм. Прошло минуты три.
— Ну что?! — не выдержала она.
— Чай стынет, — неприветливо отозвалась Раисмихална.
Сталь резким движением взяла чашку.
— Ты ведь соображаешь, что она всё равно не отступится? Шею себе свернёт, но полезет.
Сталь обеими ладонями обняла чашку, зябко передёрнула напряженными острыми плечами:
— Соображаю. Но уж если кто и сможет довести дело до конца, так это она.
— А чего тогда на поводке держишь?
— У неё атрофировалось чувство самосохранения, вместо него теперь — желание поквитаться с Городом. А Профессора она вообще со счетов списала, и зря. Единственное, что я могу сделать, чтобы попытаться уберечь её — упасть ей под ноги «лежачим полицейским». Ей придётся сбросить скорость и искать обходные пути. И вести себя осмотрительней. А я смогу отслеживать поступающую к ней информацию и — частично — её шаги.
Раисмихална покачала головой, удручённо вздохнула.
— Мальчик-то твой знает, что вы его в своих махинациях тудыть-сюдыть? — Она сделала неприличный жест.
Сталь бросила на неё укоризненный взгляд:
— Он толковее, чем ты думаешь. И гораздо мудрее, чем думает Сага. Мне её заблуждения на руку.
— А свеженький?
— С ним я ещё не говорила, — нахмурилась Сталь. — Пока рано.
Раисмихална покривилась, беззвучно передразнивая последнюю фразу.
— Там его Профессор бодростне полирует! Смотри — обработает, и не о чем станет разговаривать.
— Если они поладят, то я совсем не разбираюсь в людях. Подождём, когда Профессор допечёт его своим «и наденьте, пожалуйста, халат — здесь так принято».
Раисмихална кривовато усмехнулась.
— Продолжай мониторить, Раисмихална, — сказала Сталь. — Я на тебя рассчитываю.
Она допила чай, отставила чашку
***
— Итак, — начал Профессор, выйдя на середину переговорной, и глаза всей группы обратились на него, — с завтрашнего дня мы приступим к новому проекту — очередной попытке синхронизировать скан человеческой личности с телом грифона. Надеюсь, в этот раз нам удастся добиться корректной работы всего механизма и выполнить поставленную Творецком задачу. Благодарю доктора Сталь за предоставленную честь возглавить этот проект, — Профессор слегка поклонился в сторону Стали, — а всех вас — за готовность служить Городу под моим началом. И, конечно же, хочу представить тем из вас, кто ещё не успел познакомиться лично, Хиддена — нашего нового старшего научного сотрудника, специалиста по нейропрограммированию. Я уверен, что благодаря уникальным навыкам, которыми обладает Хидден, наши эксперименты завершатся успешно. Встретимся с вами завтра в Грифоньем зале, а Тэлли я попрошу сегодня показать Хиддену Месторождение грифонов и, так скажем, ввести его в курс дела.
Сотрудники потянулись из переговорной, а Профессор подошёл к Стали.
— Хочу отдельно поблагодарить вас, доктор, за то, что не включили в группу Сагу, — сказал он, понизив голос.
Сталь поджала губы, сухо кивнула.
— Доктор Сага прекрасный специалист, но она — носитель опасных идей, — продолжил Профессор. — Её влияние на других членов группы может оказаться чреватым неприятными для них последствиями. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал. Вы приняли верное решение, изолировав её на отдельном проекте.
Он одобрительно прикоснулся к её локтю. Сталь сопроводила его жест скептическим взглядом, и Профессор тут же убрал руки и заложил их за спину.
— Благодарю, Профессор, — холодно ответила Сталь, — но позвольте напомнить, что главный специалист здесь пока я, и я принимаю решения, исходя из поставленных задач и средств, имеющихся для их достижения, и не нуждаюсь ни в вашем, ни в чьём-либо ещё поощрении.
На противоположном от кладбища краю Творецка есть большое поле. Из зелени там — только мох, укрывающий камни. Это поле названо Месторождением грифонов.
Сначала из земли появляется округлость, похожая на верхушку куриного яйца, если бы оно было размером с три человеческих головы. Внутри клубится и светится непрозрачная, очень густая и тягучая жидкость цвета фуксии.
«Яйцо» растёт. Стенки его толстые, полупрозрачные, матовые, на ощупь похожи на очень плотную резину. Нанести им какие-либо повреждения невозможно.
Овоидная[1] капсула достигает высоты в два-три человеческих роста. «Кисель» внутри неё становится менее вязким и более прозрачным, стенки начинают истончаться, и через них уже можно видеть «зародыш» костяного грифона. Он плавает во внутрикапсульной жидкости в позе эмбриона и постепенно растёт. Но растёт не так, как эмбрион млекопитающего: создаётся впечатление, что взвесь, делающая внутреннюю жидкость капсулы такой густой, постепенно оседает на его теле, являясь строительным материалом. Изучить этот процесс нам не удаётся, поэтому ничего более точного сказать невозможно.