Фантош для оборотня или Игры насмерть!
Шрифт:
— Сейчас? Почему? Я же… — поперхнулась эмоциями. — Шлема, я только сейчас поняла, что нам не стоит спешить. Вообще, расписываться — плохая идея. Мы разные, я… одержима, ты… — частила с позорной трусостью, ладонью обшаривала дверцу, стараясь зацепиться за ручку.
— Нет, дорогая. Тебе придется пойти до конца, и стать моей женой, — отчеканил холодно мужчина, одарив хищной ухмылкой. — Не думай, что я прямо-таки мечтаю об этом, — стал колючим взгляд психотерапевта. — Но мне это необходимо.
— Что?
— Когда же ты успела
Я онемела от столь циничного и вопиюще неприятного заявления. Меня только что в помои окунули с головой, причем до сего момента я была уверена, что собиралась купаться в теплом море, но никак не в том, в чем меня извозили.
— Ты бестолковая, получеловеческая шлюха, но которая к всеобщему удивлению, оказалась весьма дорога Демьяну, — рассуждал пугающе ровно Шлема. — Лишь идиот поверит, что ты сможешь полюбить другого и тем более его сделать счастливым, — продолжал откровенничать ледяным тоном. — Но я женюсь на тебе, чтобы уязвить Градова. Чтобы отомстить и чтобы иметь шанс его уничтожить! — последнее почти выплюнул с кривым оскалом.
— Ты?.. — зачем ляпнула, не поняла, но дальше пустого слова говорить было нечего.
— Я, я- главное зло! — кивнул безлико Эпштейн, явно заскучав. — А ты разменная момента. И сейчас в моих руках!
Наконец, нащупала ручку дверцы и нервно ее дернула, но замки были зафиксированы.
— Я не выйду за тебя! — упрямо мотнула головой.
— Выйдешь, — самодовольно цыкнул Шлема. — Ты же понимаешь, я бы не стал раскрываться, если бы не имел туза в рукаве.
— Дети? — осенила страшная догадка.
— Они самые, дорогая, — кисло подтвердил Эпштейн. — Лучше не рыпайся. Скажи «да», когда спросят и тогда… обещаю… — значимо не договорил и в повисшем молчании прочитала больше, чем в откровенной угрозе.
Отвернулась к окну, глотая жгучие слезы.
— Не реви, — с брезгливой простотой отрезал Шлема. — Раньше думать надо было. А теперь просто делай, что велят и молись, чтобы для твоих выродков это закончилось не смертельно.
«Тварь! Боже, как же я оказалась в его лапах?
Сама! Вот же дура!
Дети! Нужно спасти детей.
Только как?»
Ответ был однозначным — выполнять требования подлого Шлемы.
Утерла слезы — они и правда ни к чему, да и толку от них нет.
«Демьян! — процедила мысленно сквозь зубы. — Демьян!» — Выпрямила спину и уверено посмотрела в глаза будущему мужу.
— Вот и умница, — констатировал сухо Эпштейн, — единственное качество, которое меня в тебе восхищает… Умеешь трезво мыслить и зазря не истеришь, — чиркнул пальцем по экрану телефона. — Едем… — это уже бросил в трубку.
«Демьян! — кричала про себя. Не знаю, с чего взяла, что смогу до него достучаться
— Будь хорошей девочкой, — схватив за руку, притянул к себе Шлема и отчеканил, едва касаясь своими губами моего лица. — Истерики не устраивай, все равно, я смогу все замять, а тебе и твоим отпрыскам это встанет боком. Скажи «да», когда спросят, согласна ли ты… И, клянусь, детей отпущу.
— Я не уверена, что они у тебя… — жутко хотела доказательства.
— Ой, не проверяй, — скривился Эпштейн. — Я бы не стал громогласно таким оперировать.
— Дай хоть поговорить с ними, — молила с чувством.
— Школа № 123. 7 «а». Пацан был на уроке по русскому, а девчонка на математике, 3 «б». Этого хватит? — хитро ощерился Шлема.
— Я, — запнулась, наспех вспоминая, были ли сегодня такие предметы у ребят, но цифры врезались в голову, будто колья. Остальное уже было неважно.
— Скажи «да»… — процедил зло Шлема, и почти вытолкнул меня на улицу.
Меня трясло от страха, обиды, унижения и понимания хрупкости своего скорого будущего. Я не могла позволить даже на миг подвергнуть еще большей опасности своих ребят, поэтому молча, вошла в здание.
«Демьян!» — твердила точно заведенная, и даже когда меня позвали заключить союз, ведь как таковой церемонии бракосочетания не было. Скромная роспись без свидетелей. Дрожащей рукой, с некоторым сомнением и заминкой махнула витиеватую закорючку. Была глупая мысль поддельную нарисовать, но рисковать жизнью и благополучием Златы и Ильи не стала.
Часть 2 Глава 36
В моем паспорте появилась новая запись, я лишь осмелилась попросить оставить свою фамилию. Робко так…
Удивилась, когда Шлема не отказал.
«Демьян!
Демьян!
Тварь!
Ненавижу!»
Сдерживая слезы, вышла из здания, ведомая под локоть Эпштейном.
— Дети! — прошипела, вырвав из плена руку. Уставилась на Шлему: — Не сдвинусь, пока не докажешь, что дети свободны! — решительно озвучила ультиматум.
— Конечно, — прозвучало великодушно, но уже в следующий миг меня совершенно не по-джентльменски впихнули в авто. Причем это был не Шлема, а мужчина, который взялся непонятно откуда. Эпштейн уселся рядом со мной на заднее сидение, а мужчина-громила на переднее. Только дверцы захлопнулись, машина сорвалась с места.
Вжикнули фиксаторы, и я опять оказалась в ловушке.
— Шлема, — отчеканила негодующе, — что с моими детьми?
— Все отлично! — улыбнулся новоиспеченный муж.
— Дай я с ними поговорю! — упиралась зло.