Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)
Шрифт:
Прошло больше недели, как они вернулись из Якутии, а ответов всё нет. И загвоздка в том, что решить задачу может только он один. Из всей троицы только он один понимает важность произошедшего. Остальные же… всё необычное всегда притягивало к себе людей, таких как они, желающих погреть руки без разбора на чем. И не важно, увидели они чей-то секрет и смогут на нем хорошо заработать или в их руках сенсация. Опять же, на ней можно хорошо заработать. Случайные свидетели, они хотят обратить увиденноев деньги. А он… хотел бы разгадать тайну…
Но, собственно, что они видели? Кость еще раз мысленно
Смеркалось. Они шли по тропинке, змеящейся между скал. Впереди Макс, за ним Борис Сергеич, замыкающий – Кость. Все трое – мелкие жулики, занимающиеся перепродажей краденых алмазов. До Якутска – на самолете, затем, под видом туристов, в город Мирный, на алмазный рудник. Когда Косте предложили «делать деньги», он не думал, что это будет так сложно.
Карьер «Мир» официально закрыт для промышленной добычи алмазов – слишком глубоко он вгрызся в недра Земли. Воронка глубиной в пятьсот двадцать пять метров и шириной более километра стала опасной для эксплуатации открытым способом – сложные гидрогеологические условия, затяжной спиральный съезд и не только это.
Разинутой круглой пастью воронка-монстр стала засасывать пролетающие над ней вертолеты. Были ли аппараты технически неисправны, либо они падали из-за изменений в пространстве над воронкой, но спорить с природой не стали – работы прекратили. Нетронутые запасы кимберлитовой трубки манили вглубь, обещали всё новые и новые россыпи драгоценных камней, поэтому было принято решение продолжить добычу алмазов подземным способом. Рудник был построен, но начало эксплуатации откладывали. А пока, глубоко под землей, велась несанкционированная, локальная разработка алмазоносной породы. Потихоньку вынималась руда, поднимались наверх камешки, сортировались, шлифовались и утекали мелкими сверкающими ручейками в большой мир.
Месяц они тяжело работали, рискуя быть пойманными. Нужные люди указали место в шахте, обеспечили инструментом, отвлекли охрану. Старая схема, отработанная годами, – определенный процент добытых камней оседает в местных, мирнинских, карманах, остальные – сдаются здесь же, в Якутии. Сидели под землей, как кроты. Света белого не видели. Но мысль о будущих доходах пульсировала в голове непрестанно, придавая новые силы, рисуя в воображении стройные ряды нулей после единицы. Сейчас же троица возвращалась из Мирного в Якутск, сделав остановку на Ленских Столбах. Здесь, среди скал, они передали алмазы и получили за них деньги.
Сумерки сгустились, и Кость чуть отстал, настороженно оглядываясь вокруг. Тишина давила, теснила грудь, словно нагретые за день скалы вобрали в себя весь воздух. Он остановился и невольно посмотрел вверх, в небесный простор. Ночь опускалась быстро, и небо над головой уже приобрело глубокие темно-синие и сине-зеленые оттенки. Невольно он залюбовался небом. На темном бархате небесного листа неведомый художник легкими акварельными мазками нанес серебристую паутину облаков. Они поражали удивительной прозрачностью: сквозь них прекрасно были видны первые звезды. Тонкая, «эфирная» ткань облака расстелилась по небу жемчужными нитями, сияя нежным голубоватым отливом. Некоторые длинные струйки-полосы перекрещивались, и казалось, по ним движутся еле заметные тени.
Когда-то, еще в школе, он любил разглядывать ночное небо, ходил в походы – котелок, палатка, компас
«К черту звезды! – подумал Кость. – К черту жизнь, это кладбище надежд! Человек может всё, но не больше». Он перевел взгляд на застывшую громаду скалы.
Ленские Столбы поражали его своим размахом, своей грандиозностью – столпы Сибири. Они взлетали к самому небу и терялись в его глубине. Каменные исполины теснились, жались к реке, вглядывались в свои отражения. И тишина сквозила сквозь их уступы-пальцы, оседая в пустых глазницах избитых ветрами арок…
Вдруг, откуда-то сверху, с легким шуршанием скатился маленький камешек. Костик застыл. Слежка? Он напряженно всматривался в нависающие ступени – скала казалась ему вывернутой клавиатурой. Светлые полосы, темные… Стонет ветер-маэстро.
Сбоку, из-за скалы вынырнули Борис Сергеевич с Максом.
– Что за… ты где? Я должен с каждым нянчиться?
– Тсс, тихо! – приложил палец к губам, указал вверх.
Все трое притаились за ближайшим кустом и вгляделись в срезанный край скалы. В темноте причудилось, что это разинутая пасть. Синие полутени старых лиственниц, растущих между скалами, сгустились, подступили со всех сторон, казались диковинными пауками с растопыренными лапами. Как-то жутковато стало.
Наконец что-то блеснуло. Бросило в пот. Рассмотрели – вверху человек. Сидит на уступе, в ногах – рюкзак, антенна выглядывает из-за спины. На вытянутой руке какой-то небольшой прибор. Он направлял его вверх, в небо, и поворачивал, словно наводил на что-то. Очки, бородка, зеленая ветровка с лампасами.
– Похоже, он нас не заметил, – с облегчением прошептал Макс. – Смотрите, слева на треноге любительский телескоп. Турист.
Всё произошло в один миг, нет, в полмига, в четверть. Человек окутался зеленоватым туманом, всплеск-вспышка, и он вдруг исчез. Кость не поверил собственным глазам. Быстро повернулся к Максу, но тот растерялся не меньше, сидел с открытым ртом.
– Он исчез, – голос Макса дрожал от возбуждения.
– Ты тоже видел?
– Невероятно, я смотрел прямо на него, – подтвердил Борис Сергеич.
Они сидели и молчали. Стоял вверху телескоп, белела в сумерках антенна. На уступе не было места для того, чтобы спрятаться.
К реке возвращались быстро, не шли – бежали. Плыли на лодке до глубокой темноты, остановились в какой-то деревушке. За ужином выпили, расслабились, потом еще выпили, и сразу всё предстало в другом свете, упростилось. Какие только глупости не придут в голову в сумерках, на тропе, вьющейся между скал! Ну, конечно, он где-то спрятался. Может, даже и от них – заметил. Посмеялись, обсудили и на следующий день забыли. Стыдно и рассказать кому-то.
Спустя несколько дней компания вернулась в Москву. И сразу же протрезвела – в вечерних новостях, по всем каналам объявляли о пропаже человека. Они его сразу узнали – бородка, очки, даже ветровка та же, зеленая, с лампасами. Сайко Матвей Степанович, профессор МИГа, выдающийся ученый. Исчез во время научных исследований в скалах на Лене. Поисковая партия не теряет надежды и продолжает прочесывать Ленские Столбы.
Троица затаилась, опасаясь впутываться в эту историю. А вечером в баре Макс принялся размышлять: