Фаранг (Дилогия)
Шрифт:
— Это хорошо что я не всё ему отдал, — майор махнул рукой, — очки одел, бороду наклеил и дочке всё, что осталось передал.
Возвращавшийся после рандеву с дочерью Пётр Александрович стал свидетелем, как его приятеля вели к машине люди в штатском.
— Пришёл бы на минуту позже и всё.
В то, что его сдадут сразу, он не сомневался, а потому, не медля ни секунды, Шевченко развернулся и пошёл из города ПЕШКОМ.
— Как в анекдоте: "огородами, огородами и к Котовскому".
До Таиланда майор добирался полтора месяца. Ни разу не остановив
— А оттуда в Баку. Потом Дубаи. Потом приехал сюда. Я уж, если честно, и не надеялся добраться. Думал — пограничники остановят. Но бог миловал.
Витя подпёр кулаком щёку и задумчиво посмотрел на пожилого человека. Рассказу Шевченко, он, конечно же, поверил, но мозги у несостоявшегося коммерческого директора рекламного холдинга всегда варили очень хорошо.
"Хвост привёл?"
Даже при том бардаке, что царил на просторах родного СНГ, поверить в то, что спецслужбы прощёлкают такой невероятный факт, как сорящий деньгами двойник торговца оружием, он не мог. Да и ВОСЕМЬ погранконтролей, которые пересёк по пути сюда лётчик не могли его не заметить, тем более, что дело было на контроле Интерпола.
— Уффф… ладно, — Егоров устало потёр лицо, — а сюда то ты зачем приехал? А?
Украинец растерялся.
— Дак, сынку… дак куды ж мне… теперь идти то?
В глазах Петра было столько боли, что вся злость на майора у Вити разом испарилась. Он был таким же, как и сам Егоров — неприкаянным и никому ненужным ЛИШНИМ человеком.
— Прости, батя, — Витька положил на стол медальон, — сегодня последний день ноября… а он, сука, чёрный!
Егоров выудил из кармана распотрошённую пачку денег, честно отслюнявил треть купюр и пододвинул их к бывшему гиду.
— Это тебе. За всё хорошее.
Володька, честно говоря, удивил. Он наотрез отказался брать деньги и уезжать подобру-поздорову. Новость о том, что они, возможно, уже под колпаком спецслужб Володя воспринял стоически.
— Меня с собой возьмёте?
"Даже так?"
Егоров, почему-то этого ожидал. Он подмигнул ошарашенному лётчику, хлопнул парня по плечу и тут же сгрёб деньги обратно.
— Да запросто. Вот только машинка починится — так сразу с собой и возьмём!
Деньги у Вовки отродясь не водились, майор тоже был гол, как сокОл, так что всё, чем сейчас располагали "концессионеры" были остатки Витькиной доли. После генеральной ревизии Егоров с досадой узнал, что умудрился, даже особо не шикуя, спустить почти половину имевшейся у него суммы.
"Вот ведь!"
Виктор задумчиво рассматривал новые часы, купленные в dutyfree Суварнабхуми "всего" за пять тысяч евро. Новейшая модель любимого "Зенита" блистала титаном и белым золотом.
"На хрена? А первым классом в Алма-Ату? Вот я… а вывезу Катю, на что жить будем?"
Про то, что ТАМ, в сумке Йилмаза, его ждут не дождутся почти три миллиона евро,
Егоров почесал макушку и новыми глазами посмотрел на топорик Кхапа, который он самым наглым образом приватизировал. Ручка у этого инструмента была, понятное дело, деревянная, а вот само лезвие… Любопытства ради, сразу по приезду в Паттайю, Виктор отпилил малюсенький кусочек мягкого металла и отдал на экспертизу местному ювелиру. Тот мудрил минут пять, а затем сообщил, что это типичный, классический электрум, то есть сплав золота и серебра пятьдесят на пятьдесят. Тогда Егоров просто принял это к сведению и положил топорик в банковскую ячейку к остальным деньгам.
"А если…"
Простейший вариант как заработать деньги лежал на поверхности. Надо было только не полениться его поднять.
Вечером, совершая традиционную испытательную поездку на Вовкином скутере, Витя заметил, как у него немеют руки и ноги. Ещё ничего толком не сообразив, Егоров ударил по тормозам — онемение пропало, а мягкий серебристый свет плавно угас и спешно вытащенный из кармана медальон снова стал кусочком тьмы. Руки у Витьки затряслись и он едва не уронил металлический кругляш.
Медальон ожил! Он снова светился!
Издав торжествующий вопль и напугав случайных прохожих, Витька снова завёл скутер.
Аааххх!
На скорости в тридцать километров в час появлялось свечение, на сорока — немели руки, а на пятидесяти… в общем, Витя струсил и больше сорока пяти из машинки не выжимал. Егоров катался до сумерек, "зажигая свет", а затем не спеша заехал в супермаркет и купил большую бутылку виски.
А потом вернулся и купил ещё одну.
— Ну что, батя. Дело сделано! Оно — работааееееееет!
Утром, после празднования в узком "семейном" кругу с Петром Александровичем, Володей и Наташей, наступило похмелье.
Во-первых, они действительно крепко выпили. В мусорном пакете Витька обнаружил четыре пустые бутылки из под виски и кучу сплющенных пивных банок.
Во-вторых, Витька прекрасно помнил пьяный ночной разговор. О вездесущих и могущественных спецслужбах, о том, что он будет подопытным кроликом и о том, что убегать от них ТУДА надо с умом. Перед глазами стоял узловатый палец майора, который заплетающимся языком требовал собрать в дорогу снаряжение и, самое главное, оружие.
— Пистолет мой помнишь? А? Без пистолета — никуда!
Шевченко долбанул кулаком по столу и, пустив слезу, признался в том, что арест его "оригинала" произошёл только по его вине.
— Пистолет я в кабине забыл. По номеру и определили за кем он числился… о как!
Об этих вещах следовало подумать. Подумать основательно. Егоров до сих пор как-то не задумывался о том, как же именно он будет вывозить людей с островов. В его голове мелькали картинки со знакомыми лицами, пальмами и медальоном. Разумеется, все лица были счастливые, загорелые и признательные. А ещё рядом стояла Катя, прижимаясь к нему своим упругим бедром.