Фараон
Шрифт:
— К сожалению богиня нема к нашим воззваниям, Твоё величество.
— Это потому, что вы идиоты, — хмыкнул я и под всеобщими взглядами пошёл сам к статуе. Пнув ногой валяющегося под ногами одного из жрецов и подойдя ближе, я дал звучного щелбана по носу каменной статуи.
— Слышь кошка драная, какого х. я ты меня сюда заху…а, — зло спросил я у статуи, — из-за тебя ебан…я ху. а, я теперь не знаю, как отсюда выбраться.
Разумеется, я и не думал,
— Ну вот видите…, - я начал говорить, как внезапно в храм дунул лёгкий ветерок, который пошевелил маленькие тарелочки на инструментах систр, которые тут были расставлены во множестве. Взметнувшаяся пыль с пола заставила меня расчихаться, а по всему пустому залу словно раскатился тихий смешок от зазвучавших металлических тарелочек инструментов.
Когда я закончил чихать и поднял взгляд, то увидел, как все жрецы богини Бастет валялись на полу уткнувшись лицами в пол, рядом с ними лежали и другие жрецы, пришедшие с Хатшепсут. Она сама опустилась лишь на одно колено и смотрела на меня поражённым взглядом.
Я ругнулся, последний раз чихнув, и царь пришла в себя от этого звука.
— Оставите нас, все, — с угрозой произнесла она.
Жрецы, прибывшие с ней, явно были недовольны её решением, но спорить естественно не могли, а потому поднялись, силой подняли поражённых от чего-то простым потоком ветра жрецов Бастет, и удалились к входу, оставив нас одних с царём Хатшепсут.
— Я прошу простить меня бог Монту, за свою неучтивость при нашей первой встречи, — сказала она, так и оставаясь стоять на одном колене.
— Поднимись, я уже говорил, мне чужды человеческие изъявления верности.
— Тем не менее, ты не избегаешь их, — справедливо заметила она, вставая на ноги, оказываясь одним ростом со мной.
— Я избегаю вмешиваться в ваши дела, это не мой мир.
— Вчера мы долго беседовали с визирем, — она прямо посмотрела на меня, — и то, что я увидела сегодня, только подтвердило его мысли. Ты ведёшь себя как бог, знаешь то, что недоступно простым людям, поэтому я признаю тебя выше себя.
— Погоди, — я поднял руки, — я этого не хочу! Пусть ты и слегка приукрасила своё происхождение, не будем отрицать того факта, что цари Египта произошли и любимы богами.
Тут я улыбнулся и пошевелил ладонью, что вызвало у неё недовольную гримасу, видимо она сама поверила в свои собственные придумки об этом.
— Но я вижу, что люди довольным твоим правлением. Народ счастлив, в государстве всё хорошо, поэтому всё, что я хочу, жить тихо и мирно, пока не вернётся настоящий хозяин этого тела.
Мои слова сильно удивили Хатшепсут, которая видимо думала, что я сейчас захвачу трон.
— И ты не хочешь заявить свои права на власть? Ты ведь бог! — изумилась она.
— Пусть я побуду здесь на земле, богом лени, — улыбнулся я, — предлагаю тебе договор. Ты даёшь мне имение, людей и золото, чтобы я жил в нём в спокойствии и достатке,
Изумлению Хатшепсут не было предела, она явно думала торговаться со мной за то, чтобы остаться хотя бы соправителем, а тут я сам предложил ей свою самоизоляцию.
— Честно, в это трудно было бы поверить, будь ты человеком, — призналась она, протягивая мне руку, — но ты бог и я согласна. Твоя жизнь в роскоши, в обмен на невмешательство.
Я пожал потную, мягкую ладонь и потряс её.
— Договорились!
— И, если это так, могу я у тебя попросить о ещё одной вещи? — спросила она.
— Слушаю, царь Хатшепсут, — склонил я голову.
На её лице тут же появилась лёгкая улыбка, она поняла мой жест принятия её, как царя.
— Мы можем сказать всем остальным, что мой племянник Менхеперра сейчас вернулся из мира мёртвых и будет по-прежнему царствовать со мной вместе? — с надеждой спросила она.
— А-а-а, я как бог буду смущать людей, понимаю тебя, — согласился я с ней, — я не против, но тогда всех, кто много будет болтать обо мне образумь сама. Я лично буду называть себя Менхеперра.
— Отлично, рада, что мы договорились, — обрадовалась она, — тогда разреши, я тебя при выходе обниму, будто мы снова воссоединились.
— Без проблем.
Мы подошли к выходу из храма и только там, она аккуратно опустила свою пухленькую руку мне на плечо и осторожно приобняла. Шагнув наружу, она радостно прокричала.
— Чудо! Случилось чудо! Боги услышали моё обращение к ним и вернули нам царя! Приветствуйте — Менхеперра — вернулся из царства мёртвых!
Все тут же повалились на колени, кто-то особо впечатлительный заплакал, а мы так и обнявшись с ней, прошли на её корабль. Только оказавшись вне взгляда людей, сразу отошли друг от друга и понятливо улыбнулись.
— Я тогда вернусь чуть позже на корабль визиря, чтобы не смущать больше тебя царь своим присутствием, — обратился я к ней, — мои спутники отправятся в изоляцию со мной, чтобы много не болтали. С визирем поговори ты сама.
— Конечно, — махнула она рукой, явно очень сильно довольная нашей сделкой, — у тебя и так были земли, принадлежавшие тебе по праву, но по прибытии я выделю тебе лучший участок сразу в одном месте, чтобы ты ни в чём не знал недостатка.
— Благодарю тебя царь, — склонил я голову и вышел. Чтобы вскоре перебраться на свой корабль.
Первый кто меня увидел был Меримаат, который захлёбываясь от слёз радости, бросился обниматься.
— Друг! Ты вернулся! — тискал он меня, не совсем подобающе как для царской персоны, поэтому я решил над ним пошутить.
— Друг! Я так соскучился! — я стиснул его своей хваткой, так что у него хрустнули рёбра. Он вскрикнул от боли, попытался выбраться, но не тут-то было. Я обнимал его, радовался, что снова его увидел. Правда стоило ему посмотреть мне в глаза, как он тут же всё понял, мой взгляд не изменился и он точно был не как у Тутмоса.