Фарцовщик: все деньги мира. Том 2
Шрифт:
Грешников подошел ближе.
— А ты тут какими судьбами? Просто так? Или по делу?
Эх, вот ведь любопытный. Нет, емае, хожу здесь, прохлаждаюсь. От нечего делать. Хотя понятно. Работа такая. У Грешникова.
— Да я так, туда-сюда, — я кивнул вперед. — Поболтать, посмотреть. С кем надо. Кстати, как там Серегин? Я хотел спросить, он вообще сам эту схему придумал? С похищением? Или его кто-то надоумил?
Грешников огляделся. Мы на лестнице одни. Больше никого. Этажом ниже раздавались голоса. Иностранцы.
— Я тебе только скажу, — чекист придвинулся ближе. От него пахло одеколоном и кофе. — Как родному. Конечно, он, оказывается, не сам додумался. И это не баба его надоумила. Как его, Инна. Нет. У нас есть такой искусствовед Кузьминов. Он фигурировал в материалах. Подозревали. Но никаких доказательств не было. Так вот, этот Серегин сказал, что Кузьминов действовал по заказу какого-то подпольного богача. Миллионера. Якобы картина для него нужна. Он после похищения принес картину Кузьминову. Но тот увидел, как она грубо украдена. И отказался. Поэтому Серегин и остался ни с чем. И пошел искать других покупателей. Среди иностранцев.
Хм, это похоже на правду. Хотя, что за подпольный золотой теленок? Такие еще остались?
— Интересно, — я поглядел на Грешникова. Хорошо, что удалось его отвлечь. От моей персоны. И того, куда я направлялся. — И кто этот таинственный богач? Еще не выяснили?
Офицер пожалуйста плечами.
— Вызвали уже Кузьминова. Для допроса. Посмотрим. Хотя он скользкий тип. Давно уже плавает. В мутных водах. Спекулянт и торговец краденым.
Тут он запоздало подумал, что это и ко мне может относиться. Осекся на ходу.
— Ну ладно, рад был увидеться, — я пожал ему руку. — Скажете, когда надо увидеться. С вашим начальством. Я подъеду.
Грешников кивнул. Улыбнулся. Слащаво спросил:
— А ты куда? К директору?
Я покачал головой.
— Да так, просто. Хожу тут. Брожу. Может, в ресторане пообедаю.
Попрощался. Оставил в коридоре. На всякий случай ушел на другой этаж. Добрался до лифта. И уехал на нем в бар.
Наконец-то приехал в «Лёвенброй». Народу не так много. По утреннему времени.
Но зато за стойкой сразу увидел Кешу. Тот стоял, наливал водку в бокал. Там уже алела кроваво-красная жидкость. Томатный сок, полагаю.
Когда я подошел, бармен сказал, не поднимая головы:
— Сумма спишется. Полностью. По твоей цене. Разумной цене, само собой.
Я не сразу понял, о чем он. А потом догадался.
— Спишется с двухсот тысяч? Которые я должен? По цене, которую я назову? И персоналу мне тоже из своих денег платить? Так не пойдет. Мне по-любому надо с Косым говорить. Такие вещи должны идти через меня. А не через голову.
Кеша пожал плечами. Указал на телефон.
— Тогда звони. Говори. Мое дело просто рассказать. Дальше уже сами.
Ха-ха. Легко сказать. Но почему
— Набери его, — приказал я. Тон сделал пожестче. — Прямо сейчас.
Кеша опустил бутылку. Взял телефон. Набрал номер. Подул в трубку. Сказал:
— Да, это я. Он хочет поговорить.
И передал трубку мне.
— Слушаю, Одиссей.
Это же не Косой. Это Мокрый.
— Мне нужен Косой, — сказал я. — Поговорить надо.
Молчание. Потом Мокрый ответил:
— Не, так не пойдет. Он не базарит по трубке. Говори мне. У тебя какие-то претензии?
Опасный вопрос. Очень. Как тонкий лед. Весной, на поверхности озера.
— А ты как думаешь? — я не стал кидать предъявы просто так. — Давай я к тебе на работу приду. Заберу товар. И увезу куда-то. Ни предупредив. Ни сказав заранее. Тебе понравится? А потом скажу через посредника. Мол, ничего страшного. Мы спишем эту сумму с твоего долга. Как тебе такое?
Мокрый снова помолчал. Фильтрует базар. И говорит спокойно. Без эмоций. Серьезные люди.
— Нет, конечно. Никому не понравится. Но ты ведь все узнал. Очень быстро. Что не так?
Он намеренно хочет вывести меня из себя? Чтобы я потерял контроль за словами?
Скорее всего, да. Это очередная проверка. Как я поведу себя. После такой нахальной демонстрации.
— Давай я отвечу, — я держал себя в руках. Сейчас это самое главное. — Дело в том, что этот товар был уже почти распределен. И я дал покупателям слово. Что привезу сегодня. А теперь мне приходится успокаивать их. Извиняться. И говорить, что товар будет потом. А он пойдут и купят у кого-то другого. А оно мне надо?
Мокрый снова помолчал. Такое впечатление, будто я разговариваю с роботом.
— Ты объясни им, — спокойно ответил он. — Что случилась накладка. И они получат товар завтра. Что тут сложного?
Я постарался сдержать себя.
— Слушай, ты кажется, не понял, что я говорю, — сказал я. — Так не пойдет. Так и быть, я пропущу эту партию. Тут уже ничего не сделаешь. Но я не могу вести дела, зная, что в любой момент товар кто-то может забрать. Я не хочу, чтобы так было. Весь товар проходит только через меня. И больше никакой самодеятельности. Чтобы я всегда знал, что вы хотите сделать. Договорились?
Мокрый снова подождал. Возможно, рядом с ним Косой? Который рассказывает, как надо действовать. Не исключено.
— Договорились, — и Мокрый бросил трубку.
Вот урод. Ни здрасте, ни до свидания. Я тоже положил пищащую гудками трубку. И увидел почтительный взгляд Кеши.
— Резко ты с ним, — заметил он. — Колхоз так не посмел бы. Бульдозер иногда так забирал. По заданию Косого. И Колхоз ни разу не пикнул.
Надо же. А мне не показалось дерзким. Ну ничего. Я сказал правду. Так не пойдет.