Фарцовщик: все деньги мира. Том 2
Шрифт:
Гнусный молокосос. Он слишком много о себе возомнил. Но ничего. Сейчас Фигурнов постарается строить из себя пай-мальчика. Его предупреждали насчет Орлова.
Молокосос обладает феноменальным чутьем на прибыль и безошибочной реакцией. Он способен словами выманить змею из норы. И что еще хуже, он действует молниеносно и безжалостно.
Появился на рынке фарцовки всего три месяца назад, а уже успел почти полностью подмять его под себя. Все, кто пытался ему противостоять, исчезли из поля зрения.
Люди, которым подчинялся
— Его подпольная кличка — Одиссей, — сказал один из них, когда пригласил его в кабинет минрыбхоза на беседу по поводу назначения на должность директора «Морского чуда». — Есть слухи, что он связан с КГБ, но это не точно. КГБ не станет связываться с таким явным мошенником. Хотя, все возможно. Когда-нибудь он все узнает. Он придет к тебе с вопросами. Не надо долго сопротивляться. Наоборот, вовлеки его в нашу схему. Пусть окажется замазан дерьмом по уши. Чтобы не смог отделаться. Ты понял?
Фигурнов сказал, что понял. Что он прекрасно все понял. Поэтому сейчас он выложит все начистоту. А уже потом, когда настанет его время, обязательно разделается с этим проклятым молокососом.
Поэтому директор магазина сделал гигантское усилие и подавил в себе вспышку гнева. Снова погладил горячую кожу на шее, где появилось красное пятно и любезно улыбнулся.
* * *
Кажется, я слишком сильно давлю на этого психованного придурка.
Фигурнов улыбался, но видно, что это улыбка потревоженной среднеазиатской кобры. Поднявшейся над землей кобры с раздутым капюшоном.
Да, именно кобру он и напоминал. Которая то и дело высовывает раздвоенный язык, чтобы попробовать окружающий мир на вкус и уловить самые мельчайшие частицы запахов, растворенных в воздухе. Чтобы понять, где находится источник запаха и атаковать его.
Да, возможно, я слишко на рего давлю. Но, дьявол подери, я и так зашивался последние два месяца перед Новым годом.
Вся эта чехарда с открытием магазина и контролем за продажами в трех гостиницах — это чертовски утомительное занятие. За все это время я ни разу не спал больше трех часов.
Спору нет, Капуста отлично справлялся с ролью коммерческого директора. Но везде то и дело возникали разные мелкие проблемки и заварушки, приходилось мчаться туда сломя голову и решать их.
Особенно долго пришлось прошибать стену чиновничьего произвола и косности мышления. Попросту говоря, непроходимой тупости. Все государственные люди, с которыми я разговаривал в этот период, спрашивали одно и то же: «Нахера нам нужен этот долбаный рыбный магазин?».
Они не верили, что дело зайдет дальше обычных продаж уровня мелкого универмага где-нибудь в Бирюлево. Мне пришлось потратить свыше пятидесяти тысяч рублей на рекламу и взятки, чтобы сдвинуть дело с места. Но даже и это не помогло, если бы не мощная поддержка Олешникова.
—
Ну да, ну да, кто бы сомневался.
— Сколько еще таких банок тут? — спросил я. Тоже заставил себя улыбнуться. Раз уж товарищ Псих любит играть в дурачка, я принимаю его игру. — Я должен знать. И где они находятся? Расскажи мне все. Иначе я сам пойду и сдам вас ОБХСС.
Фигурнов продолжал улыбаться, но красные пятна на лице и шее потемнели еще больше.
— Не стоит делать торопливых выводов, мой юный друг, — сладко пропел он. — Ты же помнишь, скоро только кошки плодятся.
Но мне не до шуток. И мало времени. В торговом зале какая-то бабка устроила скандал, посчитав, будто ей отвесили меньше карпа, чем вышло на весах и требовала проверить контрольные весы.
Вообще-то, мы и в самом деле практикуем такое. Ей продали замороженную рыбу. А ее обливают водой два раза, дожидаясь, чтобы она заледенела каждый раз и от этого вес увеличился на несколько сот грамм.
Теперь надо срочно разобраться с этим, потому что молоденькая продавщица Надя, принятая на работу всего неделю назад, в слезах прибежала ко мне. Просила о помощи.
И еще прибыли три грузовика с мойвой и сельдью, надо проследить за бумагами и принять товар. Потом проконтролировать разгрузку, чтобы грузчики не уронили рыбу, как они уже делали несколько раз.
Черт, мне надо найти толкового заместителя, причем надежного, чтобы я мог скинуть на него все эти проблемы. Потом встретить комиссию из министерства, выдрать у нее положительное заключение и получить согласие партии и правительства на открытие других магазинов в Москве и Ленинграде.
— Рассказывай, — повторил я. — И быстрее, у меня дела.
Фигурнов перестал улыбаться. Наклонился ближе, оглянулся по сторонам и понизив голос, начал делиться сведениями.
Его рассказ поразил меня. Оказывается, чуть ли не с самого первого дня под носом у меня на импорт продавали нелегальную икру. Ее привозили уже в упакованных банках.
Где изготавливали, Фигурнов точно не знает. Даже для него это тайна. По слухам, это где-то под Астраханью, рыболовецкая база, в которую спешно доставили упаковочное оборудование. Туда доставляли готовые консервные банки, в них уже надо положить икру, закрутить крышки, поверх нашлепать этикетки, подделать бумаги с завода и отправить в Москву на продажу.
— Как отличить настоящую кильку от икры? — спросил я, буравя взглядом покрасневшее лицо Фигурнова. — Давай, колись. Я должен знать, чтобы в дальнейшем такие инциденты больше не повторились.