Фарфоровые куколки

Си Лиза

Всю дорогу домой он читал мне лекции о китайских порядках, о которых я никогда до этого не слышала и которые показались мне просто ужасными. Он даже процитировал «Три закона послушания»: «Девочкой повинуйся отцу, женой повинуйся мужу, а вдовой повинуйся сыну». Мало того, он заявил, что именно этого ожидает от своей будущей жены и дочерей.

Когда я рассказала об этом Руби, она разозлилась.

— Вот как, значит, сначала он лезет тебе под юбку, а потом требует повиновения? Каков лицемер!

Но я продолжала с ним встречаться, потому что не хотела обижать Элен,

к тому же, честно говоря, мне нравилось, что он водит меня туда, куда я сама не могла бы попасть, потому что мне это было не по карману.

На следующем свидании он похвалил меня:

— Ты настоящая американка! — Но дальнейшие его слова доказали правоту Руби: — Но, Грейс, тебе стоит вести себя так, как полагается достойной китайской девушке.

Элен же истолковала слова брата совсем иначе.

— На следующее свидание надень чонсам, и он запоет другую песню, — посоветовала она. — Мой брат прав. Если ты хочешь стать достойной китайской женой, то будешь строго следовать «Трем законам послушания».

На танцы мы с Монро пошли в заведение неподалеку от набережной. Обычно на вечеринках, куда он ходил, все китайские девушки сидели вдоль одной стены, а юноши — вдоль другой.

— Никому и в голову не придет такая наглость, как прилюдно танцевать с представителем противоположного пола, — заявил он. — Если в Чайна-тауне я встречаю девушку, вместе с которой вырос, мне приходится переходить на другую сторону улицы, чтобы не здороваться с ней. А если я трижды пригласил девушку на свидание, ее родители начнут спрашивать, на какую зарплату я могу рассчитывать. Так что я должен играть наверняка. Мне не до глупостей.

Какая незадача! Он оказался таким же жестким и осуждающим человеком, как мой отец, вот только руку на меня пока не поднимал.

У Элен и на это была совершенно иная точка зрения.

— Значит, он уже скоро сделает тебе предложение, — объявила она. — Он станет такой хорошей партией для тебя! А знаешь, что лучше всего? Если ты выйдешь за него замуж, ты станешь моей сестрой, и мы будем все вместе жить в нашем семейном доме.

Но что бы она ни говорила, я понимала: мы с Монро совершенно не подходим друг другу. Я не мешала Элен предаваться фантазиям, и ее желание быть рядом со мной, доставляло мне радость. Однако в скором времени мне придется найти в себе силы и сказать ей правду. А пока я знакомилась с городом в сопровождении респектабельного молодого человека и ела очень вкусную еду, причем бесплатно. Это, конечно, не любовь, но тоже неплохо.

— Поздравляю с китайским Новым годом!

Руби пыталась меня растолкать, но я даже не хотела открывать глаза.

— И тебя с Новым годом! — пробормотала я. — Дай поспать. — Я перевернулась на другой бок и положила подушку на голову.

— А у меня есть новости. — Она снова потрясла меня за плечо. — Я наконец-то нашла работу!

Это известие заставило меня сесть.

— Что?

— Я работаю на Международной выставке «Золотые Ворота»! — Она радостно и мелодично рассмеялась. — Выставка открылась вчера, и я была там!

— Правда?

Я вчера вернулась в три утра, и Руби не было

дома. Что, впрочем, не удивительно. Руби и молодые люди… Правда, эти ее отношения не были чем-то серьезным, поэтому нам с Элен не приходилось переживать, что кто-то может отобрать ее у нас.

— Но как? Что ты там делаешь?

Как ей удалось получить там работу, если у меня ничего не вышло?

— На этот раз то, что я азиатка, сослужило мне добрую службу. Там есть такой павильон, по странам Тихоокеанского региона.

— Так ты работаешь в японском павильоне?

Я тут же вспомнила, что его собирались сделать самым большим и лучше всего снабжаемым. Но Руби отрицательно покачала головой.

— Нет, не там.

— В «Кавалькаде Золотого Запада»? В «Живых картинах»?

— Нет, и не там.

И тут до меня дошло.

— Ты работаешь в «Гейуэй»?

Руби сморщила носик.

— Не злись!

— Но «Гейуэй», Руби!

— Это всего лишь парк развлечений. — Она немножко подумала, потом подобрала другое определение: — Или что-то вроде карнавала.

— Человек, который проводил собеседование со мной, когда я ездила туда в поисках работы, сказал, что «Гейуэй» не место для таких, как я. А если там не место таким, как я, то и таким, как ты, тоже нечего там делать.

Она лишь отмахнулась.

— Я все думаю, как сказать об этом Элен. Она это точно плохо воспримет.

— Она плохо воспримет? Да и мне не нравится!

— Грейс, ну угомонись уже! Мне была нужна работа. Ты же это понимаешь. — И она серьезно по-смотрела мне в глаза. — Поможешь мне объясниться с Элен? Пожалуйста!

Я схватилась за голову — за что мне это?!

— Завтра у вас выходной. Приезжайте с Элен на остров Сокровищ. Увидишь, все не так уж плохо.

Я тяжело вздохнула и согласилась.

— А сейчас пойдем в Чайна-таун, посмотрим на праздник. Теперь у меня есть деньги! И плачу за все я! С Новым годом!

— Я никогда раньше не праздновала Новый год, — призналась я.

Руби светилась от счастья.

— Тогда вот он, твой шанс, сделать это. Одевайся!

Все утро мы толкались в праздничной толпе, искали место, откуда был лучше виден танец дракона, пробовали угощения, продававшиеся в палатках и фургончиках, и закрывали уши руками, если начинали взрываться петарды.

Когда было без малого два часа, Руби отправилась на работу, а я продолжила прогулку.

На углу Грант-авеню и Коммершиал-стрит я заметила семью Элен, шествовавшую по тротуару в мою сторону. Мистер Фонг шел впереди семейства, и его манера держаться, громогласно заявлявшая о важности его персоны, заставляла других пешеходов расступаться. За мистером Фонгом следовали семеро его сыновей. Я заметила Монро и помахала ему. Он кивнул в ответ, но даже не шевельнул рукой. За ним шла Элен в шелковом чонсаме лавандового цвета с вышитыми белыми пионами. Ее держала под руку крохотная женщина в синей тунике и черных брюках, с волосами, собранными в тугой пучок у основания шеи. Должно быть, это была мать Элен. Завершала процессию группа молодых женщин с детьми — совсем маленькими и чуть постарше.