Фарфоровые куколки

Си Лиза

Я рассказала ей нашу с Джо историю, закончив фразой: «И вот уже больше месяца от него нет никаких известий».

— Он на войне, Грейс, — возразила мама. — Он каждый день видит смерть. А это может изменить любого мужчину.

— Но я не хочу, чтобы он менялся.

— Может быть, он об этом знает и понимает, что уже не сможет быть прежним в твоих глазах, когда вернется.

Мама пыталась меня утешить. Поразительно! Что бы ни происходило между нами в прошлом, она была моей мамой.

— Я люблю его, — призналась я.

— Тогда

обязательно борись за него. Не убегай. Не сдавайся и верь.

— И как мне это делать, если он не отвечает на письма?

— Продолжай писать, не отказывайся от своих чувств и убеждений. Так делали мы с твоим отцом. У нас у обоих были недостатки, но нам все же удалось построить жизнь для себя и для тебя. Если чему и стоит у нас учиться, так этому. Борись за него, Грейс. Борись за него потому, что ты его любишь.

В следующую субботу весь театр был заполнен знакомыми лицами: мисс Миллер, доктор Хэвенфорд, друзья мамы из церкви, пара моих учителей и мистер Таббс, который спас меня от отца в вечер моего отъезда.

Существует множество способов оценить и измерить успех, но ничто не сравнится с возможностью показать людям, которые знали человека с детства, как высоко он взлетел. Они знали меня, когда я была никем, и сейчас разделяли мое торжество. Конечно, для Мод и Вельмы мой успех был напоминанием о собственном ничтожестве, но это лишь добавляло радости.

Когда я была маленькой, мне казалось, что моя семья всегда будет аутсайдером. Мы стирали чужое грязное белье. Мы выглядели не так, как другие, но боролись, как и остальные люди в Плейн-Сити. В «Запретном городе» совершенно незнакомые люди спрашивали, могут ли они ко мне прикоснуться, потому что никогда не касались азиатки. В Плейн-Сити меня знали все, но никто не хотел до меня дотрагиваться.

На примере Элен я поняла, что в Чайна-тауне интересы семьи ставятся выше интересов отдельного человека. В городе, где я выросла, скорее всего, мерилом были интересы каждого в отдельности. И может быть, это позволило мне сбежать оттуда.

Когда я вышла на поклон и посмотрела на лица зрителей, мое сердце наполнилось гордостью. Но в то же время я не позволяла себе забыть слова матери: «Если разбогатеешь, не трать все без остатка и не гонись за всеми возможностями».

Руби. Феникс из пепла

Такси мягко двинулось вдоль бульвара Пичти в Атланте. Следующие несколько часов должны были стать для меня очень важными, а я до сих пор не знала, как отреагирую на встречу с Грейс. Вчера Элен рассказала про нее много интересного. Как она сдала меня ради роли в кино, как нашла путь к сердцу Джо и как он ее потом бросил.

Мне было очень трудно поверить в то, что она могла все это сделать, но, как сказала Элен, вряд ли столько людей могли ошибаться одновременно. Я понимала это, но разум отказывался верить, хоть и можно было предположить, что отчасти это правда.

Такси

остановилось возле театра. Стоя на стремянке, какой-то мужчина менял буквы на вывеске. Самая большая надпись гласила: «Грейс Ли, Восточная Танцовщица, звезда сцены и экрана». Ниже упоминались какие-то Минг и Линг, а в самом низу — «Принцесса Тай, только что из Гаваны». Ну надо же! Мой агент подал все так, будто мне крупно повезло попасть в компанию к таким известным артистам.

Минг и Линг — бог с ними, но Грейс Ли недолго удержит здесь пальму первенства. Я должна была стать лучше! Я верну свою карьеру и жизнь, которой достойна. Как я и сказала, эта встреча будет важной.

Мужчина спустился с лестницы и заплатил за мое такси.

— Ваш багаж уже доставлен, а костюмерша начала работу. Сюда, пожалуйста, Принцесса.

Принцесса. По коже побежали мурашки от этого обращения.

Я проследовала за этим человеком через весь театр до двери с большой золотой звездой и с блестящей надписью: «Принцесса Тай». Открыв ее, я увидела Элен и Томми.

— Твой шар готов.

Пока Элен говорила, я заметила, что она поставила на мой туалетный столик две фотографии в рамках: на одной Эдди делал шпагат, стоя на руках, а на второй были изображены Элен и Лай Кай в Китае.

— Веера я тоже распушила, на тот случай, если ты решишь сегодня ими воспользоваться. Ну что, начнем гримироваться?

Ах, этот прохладный крем на коже, а затем легкие прикосновения пуховкой! Я внимательно посмотрела на себя в зеркало и пришла к выводу, что выгляжу прекрасно.

Когда Элен встала на колени, чтобы приклеить мне лоскут, в дверь постучали.

— Милый, иди открой. Как я тебя учила, — сказала Элен Томми.

Он подошел к двери, открыл ее и произнес тоненьким голоском хорошо отрепетированную фразу:

— Посетителей не принимаем.

Но дверь все равно распахнулась, и в гримерную ворвалась Грейс в роскошных мехах, шляпе и перчатках. Она вела себя как настоящая звезда первой величины. Мне даже не верилось, что когда-то она была деревенщиной.

— Руби! Господи, я так рада тебя видеть! Элен! Томми! Вот это сюрприз! Что вы тут делаете?

Я не слышала голоса Грейс давно, около полутора лет, и я не могу сказать, что была рада его снова слышать.

— А я-то думала, когда у лисы хватит наглости снова сунуться в курятник, — пробормотала Элен.

Ох уж эта Элен со своими присказками! Ну как ее не любить?

— Я даже не знаю, с чего начать, — лепетала Грейс.

Она что, действительно не замечала ледяного приема, который ждал ее в этой комнате?

— Руби, ты должна мне обо всем рассказать! Томми! Ты так вырос! Сколько тебе уже лет? Три? Ах, Элен, поверить не могу, что ты здесь! Как Эдди?

— Воюет во Франции, — ответила Элен.

— А Монро?

— Все еще жив.

— Готовность пятнадцать минут! — раздался за дверями крик. — Пятнадцать минут!