Фармацевт 3
Шрифт:
Когда Лида и дочки пришли с завтрака, я первым делом огорчил девочек ближайшей перспективой учебы в школе, затем предложил Лиде отправиться с ними на прогулку, пока я занимаюсь бумажными делами.
— Ой, хоть здесь отдохну от бумаг, — вздохнула Лида. — Как они меня достали в аптеке, ты не представляешь. Зачем я только согласилась на заведование. А ведь это ты во всем виноват. Кто меня отправил на заочную учебу в институт? И почему я только тебя послушала? Работала бы потихоньку, фармацевтом и знать не знала никаких
— Аполитично рассуждаете, гражданка Циммерман!- шутливо возмутился я. — Это вы меня первая отправили на учебу, притом на очную. Разве так хорошие жены поступают? Целых шесть лет мучений, бессонных ночей, зубрежка анатомии, истмат, диамат, и прочие научные коммунизмы.
— Тебя особо уговаривать не пришлось, — в ответ сообщила Лида. — Побежал сдавать вступительные экзамены как подстреленный.
— Так иты особо не сопротивлялась, Лидия Вальтеровна. А мы с тещей вдвоем девочек нянчили, пока ты на сессиях отдыхала.
После обмена подобными комплиментами я снова взялся за бумаги, когда Лида протянула мне стопку журналов.
— Посмотри, пока мы гуляем. Мне эти журналы Семен дал почитать. В них публикуют вакансии медицинские организации, ищущие сотрудников.
Может, обнаружишь что-нибудь интересное.
— Отлично, — воскликнул я, потирая руки. — Один повод к походу в город отпадает. Но все равно придется идти после обеда. Хочу или купить, или взять напрокат пишущую машинку. Писем придется печатать много. А почерк у меня сама знаешь, какой.
— Знаю, — кивнула Лида и, забрав девочек, оставила меня в одиночестве.
Отложив в сторону бумаги, я начал листать объявления работодателей.
Действительно, Цитовский не соврал, психиатров в Германии не хватало, об этом убедительно говорило число вакансий. Так, что мне оставалось только ждать подтверждение своего диплома ну и пройти языковые курсы. Так, что еще с полгода, если не больше, нам с Лидой пребывать в статусе безработных и получать социальную помощь в размере 450 марок на члена семьи.
Мест для фармацевтов тоже хватало, но мне были интересны объявления о продаже аптечного бизнеса. А вот таковых нашлось всего три. О причинах продажи собственники, естественно, не сообщали. На мой взгляд, могло быть немного причин для продажи аптеки, первое — аптека убыточна, второе, умер владелец, а наследнику она на фиг не нужна. Вот только цены не публиковались. Наверно, подразумевалось, что заинтересованные лица и так примерно представляют стоимость такого бизнеса. Я не представлял.
В общем, после просмотра журналов настроение резко повысилось. Я, конечно, не сомневался, что найду работу, но сейчас в этом реально убедился.
Ближе к обеду мои родственники с шумом и гамом зашли в комнату.
— Папа, нам нужно купить велосипеды, — с ходу заявила Герда. — Тут все катаются на великах, и мы тоже хотим.
— Хотеть не вредно, — ответил
— С велосипедами разберемся позже, — вступила Лида в разговор. — А сейчас идем в столовую, сегодня у меня нет настроения, вам обед варить.
— На нет и суда нет, — резонно заметил я и стал собираться.
Мои женщины уже разведали, где находится столовая, только они не видели, что за столовой находится мусорная площадка с контейнерами.
Я же издалека заметил, что там, на горе старой мебели громоздятся останки велосипедов.
Решив, что после обеда обязательно посмотрю, что это за велосипеды, прошел в столовую вслед за Лидой и девочками.
Обеденный зал, заставил ностальгически вздохнуть, напомнив армейскую столовую из первой жизни. Там стояли точно такие же длинные столы, где плечом к плечу могли сидеть по десять человек. Ничего удивительного, немцы, есть немцы, сделают казарму хоть из чего.
Листья салата в остром соусе, гороховый суп с сухариками и рыба с холодной картошкой меня не впечатлили, но спорить с выбором жены я не стал.
Девочкам обед тоже не понравился, но они в отличие от меня молчать не подумали.
— Похоже, Лиде придется всерьез заниматься готовкой, — подумал я, гладя на недовольные лица девчонок.
Выйдя из столовой, мои спутницы направились в сторону нашего нынешнего дома.
Пришлось их остановить. Когда Лида увидела, куда я их веду, сразу возмутилась.
— Саша, ты с ума сошел, разве можно шариться в мусоре? Люди же смотрят!
— Можно, — кратко ответил я и начал разглядывать велосипеды. Из шести штук, валявшихся здесь, вполне можно было собрать два пригодных к употреблению.
Вот только никаких инструментов для этого мероприятия у меня в наличии не имелось.
Поинтересовавшись у выносившей мусор из столовой женщины, когда приедет мусоровоз, я пошел к своим родственникам, стоявшим в отдалении, и старательно делающими вид, что меня и близко не знают.
В этот момент к площадке подъехала грузовая машина с польскими номерами. Из нее выскочили два дюжих мужика и начали быстро грузить в кузов, выброшенную немцами мебель. Велосипеды они сразу отбросили в сторону.
— Вот видишь, Лида, грузят и нисколько не стесняются. Увезут мебель в Польшу, немного подремонтируют и своим продадут, или в Россию отвезут за приличные деньги, — прокомментировал я этот эпизод жене.
Та в ответ ничего не сказала, наверно все еще злилась за мое копание в мусоре.
После обеда все кроме меня улеглись вздремнуть, а я отправился с документами снова к немецким бюрократам.
На этот раз все прошло гораздо быстрее, чем вчера. Ожидание заняло всего лишь полтора часа. Для местных старожилов, судя по их лицам, такая скорость приема граждан казалась неимоверно быстрой.