Фармбизнес. Правдивая история о российских предпринимателях

Перминова Вера Николаевна

Слава богу, у нас все такие случаи обходились без человеческих жертв. А у нашего конкурента «С.» была печальная история, когда двух водителей грузовика, шедшего из Тулы, на дороге застрелили. Бандиты забрали у них деньги, которые те везли от тульских клиентов в Москву в кассу – всего-то около 30 тысяч рублей. Говорят, что благодаря усилиям тульского филиала «С.» эту банду все-таки поймали, но только через полгода.

Обычно довольно успешно раскрываются лишь совсем мелкие преступления. Например, один наш экспедитор, в обязанности которого входило забирать наличные платежи от аптек, проиграл на игровых автоматах довольно крупную сумму денег (около 100 тысяч). Тут и расследовать-то нечего. Беднягу сразу арестовали и поволокли под суд. В последний момент мать этого парня где-то раздобыла 100 тысяч, притащила

их нам и стала умолять, чтобы мы как-нибудь «вытащили» сына. Мы, конечно, согласились и побежали в ментовку. Но было уже поздно. Его отказались выпускать, хоть ущерб был уже полностью компенсирован, а парнишка был совсем молоденький и глупый. Наш представитель был на суде, просил хотя бы осудить парня условно – но нет, куда там! Дали довольно большой срок, выйдет теперь из тюрьмы закоренелым уголовником.

Еще очень хорошо умеют ловить таджиков с мелкими кражами, и то это обычно наш ЧОП ловит, а не милиция. Чоповцы на выходе со склада стоят с металлоискателем и шарят им по одежде у складских рабочих. Таблетки же чаще всего упаковывают в фольгу – вот она и звенит на металлоискателе, так и находят. Однажды смотрят – идет грузчик-таджик с круглыми щеками и подозрительно молчит. Металлоискатель сигнала не дает, но чувствуется что-то странное в его поведении. Говорят ему: «А ну, открой рот!» Открыл, а там – полный рот таблеток виагры. Он целый ящик, как потом выяснилось, вылущил – повытаскивал таблетки из фольги и напихал в рот. Собирался в таджикском общежитии эти обслюнявленные таблетки по 100 рублей распродать своим друзьям-таджикам. Еще раз другого таджика поймали – он через открытое окно залез в офис и украл чью-то стоявшую в комнате пару сменной обуви. Объяснял потом, что ему нужны были ботинки – свои собственные совсем порвались… Вот таких бедолаг милиция с удовольствием хватает и сажает, а что-нибудь мало-мальски сложное наши шерлоки холмсы совсем не могут расследовать, во всяком случае, я ни разу никаких успехов не видела.

Глава 29

Нарастание конфликта с «боссами»

Пока мы достраивали склад в Красногорске, прошел почти год. Надо иметь в виду, что покупка недостроя и крупные затраты на строительство были для нашей сравнительно еще небольшой компании очень тяжелы. Из нашего «денежного потока» были в одночасье вытащены около 3 миллионов долларов, что поставило под угрозу ритмичность платежей поставщикам. Часть мы смогли скомпенсировать, взяв в банках дополнительные кредиты. Не помню точно, сколько именно мы взяли, но полностью компенсировать отток 3 миллионов не могли, потому что проценты по кредитам были огромные и наших доходов еле-еле хватало на текущие расходы и оплату этих процентов.

Из этого следовало сразу две вещи – во-первых, требовалась постоянная и самая строгая экономия каждой копейки, и во-вторых, несмотря на это, многие платежи поставщикам были просрочены. Поставщики, разумеется, были недовольны и постоянно угрожали перекрыть поставки, и мы вертелись, как уж на сковородке, платя то одному, то другому, договариваясь о дополнительной отсрочке на 1–2 месяца то с одним, то с другим.

Мы совсем не скрывали причину нашего неожиданного финансового дефицита, наоборот, Валентин регулярно организовывал поставщикам экскурсии к нашему недострою, чтобы они видели, что мы действительно инвестируем в строительство крупного склада и, если нам дать возможность его закончить, это принесет большую пользу совместному бизнесу. Очень многие соглашались с этой логикой и готовы были еще дополнительно подождать своих денег.

Но для того, чтобы не обмануть поставщиков и не улететь «в минус», мы ввели на фирме жесточайшую экономию. Каждый рубль расходов рассматривался под микроскопом, из бюджетов вычеркивались лишние вешалки и чайники, зарплаты держались на таком уровне, чтобы нам только-только не терять сотрудников, были урезаны командировки, рекламные расходы, проведено даже некоторое сокращение штатов (при том что продажи все время росли и нагрузка на оставшийся персонал была уже нечеловеческая). Самым обычным делом было то, что люди приходят на работу в 8 утра и сидят до 10–11 вечера, а иной раз захватывают еще и субботы.

В этой обстановке сильнейшего напряжения у нас стали все чаще

и чаще возникать трения с нашими «боссами», причем сначала причины нам казались просто несерьезными. Виталий и Валентин, подобно многим российским бизнесменам той поры, совершенно искренне не делали различий между собственным карманом и кассой фирмы. Они считали абсолютно нормальным просто брать из кассы деньги на свои текущие нужды, если им не хватало зарплаты. Зарплату свою они искренне считали «смешной» и «унизительно низкой», хотя она вдвое-втрое превышала зарплату Сережи и мою, и мы на свою зарплату как-то содержали семью и даже нельзя сказать, что жили впроголодь. Но подобные аргументы на них совершенно не действовали. «Ваш семейный бюджет – это ваше личное дело, а мне, например, необходим ежегодный доход 300 тысяч долларов», – заявлял обычно Виталий. Я только разводила руками – о таких зарплатах для «боссов» и речи быть не могло в тогдашнем нашем положении.

Видя, что мы упорно сопротивляемся назначению им таких больших зарплат, они пошли по более простому пути – стали брать в кассе «под отчет» крупные суммы каждый раз, когда им что-нибудь хотелось купить. И никогда не отчитывались по ним, разумеется. Размеры подотчетных сумм все возрастали и возрастали, пока не достигли каких-то немыслимых величин, так что стало очевидно, что ближайший же приход налоговой инспекции с проверкой закончится большими неприятностями.

Тогда я воспользовалась тем, что бухгалтерия и касса были мне подотчетны, и заблокировала выдачу им денег. Как и следовало ожидать, произошел грандиозный скандал. Он закончился неким компромиссом – мы согласились поднять им зарплату еще на какую-то величину, а они обещали больше «в кассу не лазить». Но тут же явились снова с требованием купить им какие-то очень дорогие машины и выдавать ежемесячную крупную сумму на «представительские расходы».

Кроме того, пользуясь тем, что они вели все основные переговоры с поставщиками, «боссы», по-видимому, часть крупных скидок за поставки стали получать наличными себе в карман. Доказательств у меня не было и нет, но мы прекрасно видели, что в некоторых случаях цены на закупаемые таблетки в контрактах проставлены без скидок – из-за этого наш товар оказывается значительно дороже, чем у конкурентов, и аптеки отказываются его брать. Мы неоднократно приставали к ним с вопросами – почему у нас такие неконкурентоспособные закупочные цены по некоторым производителям? И всегда получали раздраженный ответ, что цены нормальные, это мы продавать не умеем. В общем, жизнь наша превратилась в непрерывную череду боев, очень неприятную для обеих сторон.

Оглядываясь назад, я не могу сказать, что они были совсем не правы в своих требованиях. Они являлись владельцами контрольного пакета уже довольно большой фирмы, при этом каждый день вели переговоры с представителями производителей, которые получали от своих компаний зарплаты именно такого порядка, как называл Виталий, ездили на шикарных машинах и не были вынуждены экономить на мелочах. Работа у «боссов» тоже была нервная и тяжелая, учитывая плохое состояние наших текущих платежей и то, что им приходилось регулярно объясняться по этому поводу. Валентин, например, все время говорил: «Не забудь, что я спиной держу просроченные платежи поставщикам на 2 миллиона долларов! Я должен быть бодр, позитивен, а ты мне все время расшатываешь нервную систему своими скандалами!» Неприятные истории, оставшиеся в нашем прошлом, тоже все время всплывали в памяти, причем Виталий явно считал, что тогда ему «выкрутили руки», заставив поступиться 40 % акций, и что по справедливости нам столько не положено.

Однако можно также понять и нашу позицию, потому что экономить каждый грош и постоянно заставлять персонал работать сверхурочно на чистом энтузиазме можно только тогда, когда абсолютно все в фирме видят, что начальники тоже подчиняются общему самоограничению. Важно также, чтобы люди понимали, что это все делается для вполне понятной и конкретной цели и что конец мучениям не за горами. «Люди любят силу и справедливость и готовы многое за это простить», – говорил С. М. А когда в любой момент ты ждешь очередного удара в спину – то скидка по крупному поставщику пропала из контракта, то опять приходится оплачивать немалый необязательный расход, – это, конечно, ни у кого энтузиазма не вызывает.